— Лили, они шантажировали меня и угрожали разрушить тебе жизнь, чтобы не потерять миллиарды долларов. Думаешь, они действительно не станут оставлять жучок в комнате?
Я втянула воздух и кивнула.
— Соберу свои вещи.
10
Мы оказались в номере, который был далеко не таким роскошным, как пентхаус, но, полагаю, для Коннора этого было достаточно.
Джонни проверил все, что у нас было, вплоть до некоторых личных и смущающих вещей. Когда-нибудь мужчина обыскивал ваш тайник с тампонами для экстренной помощи? Нет? Это совсем невесело.
Но Джонни ничего не нашел.
Мы могли безопасно продолжить обсуждение.
— Я не понимаю, почему ты не рассказал мне о своих планах, — фыркнул Себастьян.
Коннор расхаживал взад и вперед перед панорамным окном люкса, которое было значительно меньше окна пентхауса.
— Ты знал о солнечной компании. И о встречах с политиками.
— Я думал, что речь идет об открытии казино — ты не сказал мне, как все это связано друг с другом. Но ты сказал ей, — сказал Себастьян обиженным тоном, как маленький мальчик, чья сестра съела больше мороженого, чем он.
— Да, в ночь перед тем, как все встало на свои места, — отрезал Коннор.
— И посмотри, что случилось.
— Эй, — вмешалась я, слегка раненая его словами. — Я никому не говорила.
— Это не имеет значения, — сказал Коннор, продолжая расхаживать. — Сможем ли мы выпутаться?
— Конечно, — сказал Себастьян и развалился на диване. — На самом деле, я шокирован, что вы еще этого не поняли.
Все — включая меня — уставились на него.
— Что? — спросил Коннор.
— План Миранды — сделать тебя самым известным человеком в Америке к 8 часам утра по восточному стандартному времени, — сказал Себастьян. — Верно?
— Полагаю, мы можем так сказать, — мрачно согласился Коннор.
— Каждое средство массовой информации в стране захочет заполучить кусочек от тебя. Они будут умолять об интервью.
Гнев Коннора превратился в полный шок.
— Господи, почему я сам не подумал об этом?
— Ты был достаточно близко, — сказал Себастьян с самодовольной улыбкой.
Я робко подняла руку.
— Подождите. Думаю, я немного…
Себастьян грубо фыркнул.
— Эй, — предупредила я его.
— Я тоже немного запутался, ребята, — сказал Джонни.
Я молча поблагодарила его взглядом, и он улыбнулся в ответ.
— Как только эти фотографии увидят свет, и выяснится, что черная овца-миллиардер из семьи Темплтонов игрался с загадочной женщиной в переулке, каждое ток-шоу, каждое утреннее шоу, каждое вечернее шоу, каждый репортер, каждый писатель в печатных изданиях и в Интернете захочет взять интервью у мистера Скандалуса.
— И?
— Значит, вся цель Миранды якобы состоит в том, чтобы растереть Коннора в порошок. Вместо этого она вручила ему бесплатную рекламу на сумму в сто миллионов долларов, — объяснил Себастьян. — Если, конечно, он воспользуется возможностью.
Я посмотрела на Коннора. Он ухмылялся как сумасшедший.
— Серьезно, она не могла бы стать для тебя лучшим пиар-агентом, — сказал Себастьян. — Если ты быстро обернешь ситуацию в свою пользу и будешь продавать, продавать, продавать.
— Что продать? — спросила я.
— Чистую энергию. Бесплатную энергию для Невады. Дешевую энергию для западных Соединенных Штатов — черт возьми, для всех Соединенных Штатов, — сказал Коннор. — На пользу каждому мужчине, женщине и ребенку в стране — и, в конечном итоге, всему миру.
— И тебя окружает злая, мерзкая, ужасная семья, которая хочет загрязнить наш воздух и воду, обуздать бедняков, насиловать планету и вызвать рак у людей и их собак, — добавил Себастьян.
— Эм… разве это не слишком? — спросила я.
— НЕТ. Не тогда, когда тебе предоставляется такая возможность. — Себастьян снова повернулся к Коннору. — Не говоря уже о твоей бывшей, которая не только злая сука, но и безумная ревнивица, что пытается разрушить любовь всей твоей жизни.
Мой рот открылся, и я взглянула на Коннора.
Он посмотрел на меня… а затем отвернулся.
Мое сердце упало.
— Лили не может быть просто «какой-то девушкой», Коннор, — подчеркнул Себастьян. — Чтобы все сработало, мы должны разыграть нападение на женщину, которую ты любишь. Это должна быть сказка — Прекрасный принц защищает Золушку. Если публика купит статью о проституции…
— Я понял, — раздраженно сказал Коннор. — Я могу с этим справиться.
Мое сердце сжалось еще сильнее.
Ему было не по себе от этой «любви всей его жизни». Я это чувствовала.