Выражение лица типа было достаточно зверским, чтобы редкие прохожие торопливо обходили его стороной, а косой шрам под левым глазом придавал ему особенно угрюмый вид. Он неторопливо прохаживался перед крыльцом отдела, словно кого-то ждал, и периодически бросал раздражённый взгляд на наручные часы.
Видимо, этот кто-то серьёзно опаздывал.
Ещё больше я удивился, когда увидел своего отца, подъехавшего к управлению на личном лимузине. Это не понравилось мне куда сильнее всего предыдущего, но оставалось лишь теряться в догадках, что задумали эти двое, так как со своего места я мог лишь смотреть, но никак не подслушивать.
Была, конечно, мысль, попытаться подслушать их беседу магически, тем более мужчины не стали заходить в здание, а общались возле авто, но я быстро отбросил её, как самоубийственную. Намного надежнее спрыгнуть с высотки, чем неумело магичить рядом с лордом-инспектором, привлекая к себе его чешуйчатое внимание!
Ладно, зато теперь я хотя бы знаю, как он выглядит.
И всё-таки интересно… Очень интересно!
Тем временем, не выяснив у графа ничего толком (в первую очередь точную минуту рождения его дочери, особые привычки и главные особенности характера), лорд-инспектор вновь прошёл по отделению, но на этот раз в комнату, где хранились коробки с вещами погибшей участковой.
Майор добавил ему проблем, уничтожив мозг оккультиста, но имея на руках кинжал, через который явно прошла душа леди Этвуд, лорд-инспектор мог попробовать определить её местонахождение.
Оставался ничтожный шанс, что она каким-то мистическим образом привязалась к голему, и Адриану следовало исключить прежде всего именно его. Самый неприятный вариант развития событий с самыми непредсказуемыми последствиями.
Лорд-инспектор методично перебрал все коробки, изредка откладывая в сторону то, что казалось ему подходящим. Увы, таких вещей набралось ничтожно мало: расчёска, телефон, скромные золотые серьги – то, что сильнее прочего ещё хранило следы ауры хозяйки. Судя по тому, что он видел, женщина жила довольно скромно (о том, что вопреки родительской воле – уже успел узнать у лорда Этвуда), но всё равно Адриану казалось, что в коробках многого не хватает. Возможно, сотрудники отделения уже взяли кое-что себе, он бы не удивился, но не стал тратить время на выяснение – ему хватит и этого. Люди слишком сильно привязываются к вещам и считают, что вместе с ними хранят память о тех, кто их покинул.
Что ж…
Осталось дождаться вечера. На закате данный ритуал сильнее всего.
Когда лорд-инспектор скрылся в отделении полиции, а отец уехал, я ещё немного посидел в кафе, но больше ничего интересного не происходило. Расплатившись по счёту, вернулся в пансионат и первым делом нашёл Селестия, который загорал на веранде своего корпуса с остальными пенсионерами-йогами. Они, в отличие от адепта культа имени меня, были, к счастью, самыми обычными просветленными. Дедок, обрадовавшись мне, как любимому внуку, мигом натянул на себя тунику, скрыв под ним заинтересовавшее меня тату (на всей левой части груди и по левой руке до локтя) и без обиняков пригласил к себе, когда я спросил, где мы можем поговорить.
По отношению ко мне он вел себя настолько почтительно, что было откровенно неуютно, но я снова напомнил себе, что без этого никак, и сразу, как вошёл в номер, вновь приступил к гипно-допросу.
Может и стоило обойтись без него, просто поговорив, но таким образом я убивал сразу двух зайцев: получал максимум достоверной информации при минимуме затрат и не вводил Селестия в искушение. На данный момент я не знал о себе практически ничего и это могло навести оккультиста на неприятную для меня мысль о том, что я недостаточно Иссушающий. А там попытка нового покушения, не приведи хтон, смерть… Чья-нибудь.
В общем, нет.
Безопасность прежде всего!
Первым делом я узнал всё о его татуировках. Старательно зарисовал в блокноте и напротив каждой сделал соответствующие пометки: усиление собственных умений, защита от сторонней агрессии, невозможность призыва души после смерти и прочая. Всего у старика их было семь – знаковое число во многих учениях.