— Девочку или Ксению? — в шутку ревнует Белка.
— Да не слушай ты его, — садится за стол хозяйка. — Он про все мои торты так говорит. Сладкоежка. Ты запас шоколадных конфет в его доме видела?
Миха лопает и лыбится, поглядывая на нас.
— Обычный, — жмёт плечами Алина.
— Обычный. Ты по ящикам у него пошурши, не один килограмм найдёшь. Думаешь, почему этот шоколад любит? — показывает на Дикого, который с довольной мордой уплетает свой кусок торта.
Белка машет отрицательно головой.
— Потому что хозяин конфеты ест, как не в себя.
— Ну, хватит меня палить! — осаживаю со смехом.
— Лучше пусть конфеты, чем водку пьёт, — выдаёт моя умница.
— И то верно…
— Кстати, — начинает Миха. — Новый год не за горами, пора место искать и заказывать, где отмечать будем.
— Ребят, без обид. Но я в этом году к родителям. Хочу Алину с семьёй познакомить.
Белкина застывает с ложкой во рту. Смотрит на меня молча, лупая глазками.
Смешная.
— Ты против?
— Неа, — крутит головой. — А как они к этому отнесутся?
— Вот и узнаем.
— Он тебя по всем родственникам прокатит, — посмеивается Миха. — У него дед мировой. Главное — ему понравиться. А остальные примут как само собой разумеющееся.
— Кажется, у вас важным событием попахивает, — показывает Ксюха на безымянный палец.
— Всё может быть…- прижимаю смущённую Алину к себе за плечи и целую в висок.
Глава 33
Глава 33
Стою с ключами на пороге, собираясь ехать за Алиной на работу.
Ксюша устроила её в ресторан, в котором сама работает, официанткой в вечернюю смену. Из караоке её, естественно, уволили, как и Альбину.
Я был против, но разве убедишь.
— Глеб, оставайся дома. Я уже в такси сажусь, — по телефону.
— Белка, какое нахрен такси?
— Обычное. У нас тут постоянные ребята работают. Все друг друга знают. Довезут в целости и сохранности. Не волнуйся, — успокаивает меня.
Не помогает. Я по вечерам постоянно испытываю за неё страх, особенно когда она не рядом. Райончик у неё неспокойный. И соседи буйные.
— Ложись спать. Утром в универе увидимся.
— Ладно…
Раздеваюсь, падаю на кровать и сразу засыпаю.
Будит скулящий Дикий, стягивая с меня одеяло.
— Зверюга, совесть имей! Пять утра! — смотрю на часы.
Гавкает требовательно и, цокая когтями по ламинату, бежит в прихожую.
— Сволочь ты… Сам не спишь и другим не даёшь, — одеваюсь.
Утро. Холод собачий. Местами лежат остатки прошедшего позавчера снега. И опять небо без звезд. По прогнозу ожидается снегопад.
Мы почти час гуляем с Диким в парке. Он всё время что-то ищет, нюхает воздух и тянет куда-то.
— Ну, нет! Я замерз! Пошли домой!
Скулит.
Нервный с вечера.
Волоком за поводок веду его домой.
У подъезда он упирается, и я сдаюсь. Смотрит в сторону стоянки, где припаркован мой джип, и скулит сильнее.
Закуриваю.
Скуление перерастает в рычание.
Смотрю в ту сторону. К нам приближаются два мужика.
Не наши. У нас такие не живут.
Подходят. Собираются уже зайти в дом, но один другому кивает на меня.
— Морозов Глеб Александрович?
— Ну, — затягиваясь.
Достают ксивы. Фэйсы.
— Поедемте с нами.
— Зачем?
— Есть пара вопросов.
— Оглашайте на месте. Вы обязаны озвучивать причину ареста.
— Это не арест. Просто поговорим.
— Говорите, — нагло выпускаю с силой дым в сторону.
— Глеб Александрович, вам лучше согласиться.
— Лучше, так лучше, — щелчком отбрасываю сигарету, понимая, что они не отстанут, а скорее завернут руки и отвезут куда надо. — Надолго? А то у меня вот, — показываю на Дикого. — За ним присматривать некому.
— Мы присмотрим, — пытается забрать у меня поводок, но пёс начинает агрессивно рычать.
— Я сам.
Везут в управление.
Дикому приказываю сидеть у пропускного. Взволнованно поскуливает, когда меня уводят.
Дежурный тоже явно не в восторге от такого соседства. Косится боязливо.
Заводят в комнату и оставляют одного.