Но пока безрезультатно. Немецкая грамматика. Недвижимость. Трейнспоттинг9. Все книги, которые я брала в руки, надоедали мне до ужаса.
Я встаю с кровати и подхожу к чемодану, чтобы положить часы в передний карман на хранение. Завтра подумаю, как их продать.
Когда я поднимаю с кровати груду одежды, что-то, лежащее под ней, привлекает мое внимание.
Визитка.
Я поднимаю ее и переворачиваю.
Анонимные грешники. Буквы выбиты золотом, а под ними — номер, напечатанный черными шелковистыми цифрами. Я смотрю на него несколько тяжелых секунд, а потом, не задумываясь, достаю телефон, купленный на стоянке грузовиков где-то на Среднем Западе, и набираю номер.
На линии раздается три гудка, затем переключается на голосовую почту.
— Вы дозвонились до Анонимных грешников, — произносит женский роботизированный голос. — Пожалуйста, оставьте свой грех после сигнала.
Раздается длинный гудок, затем наступает статическая тишина.
Я опускаюсь на кровать, закрываю глаза и делаю глубокий вдох.
— Здравствуй, старый друг. Давно не общались.
Глава четвёртая
На фоне жемчужно-серого неба перемигиваются мягкие сказочные гирлянды, серебряные сервировочные подносы и фужеры с шампанским. По краю покрытого инеем озера колышутся на ветру плакучие ивы, а в центре его на плавучей платформе мини-оркестр перебирает струны и отрабатывает рифты.
Сердце Заповедника Дьявола превратилось в эпилог готического романа, в идеальное место для счастливой жизни. Но никакая романтика не отменяет того факта, что здесь холодно.
Мэтт вкладывает мне в руку бокал с шампанским.
— Знаешь, я думаю, что буду праздновать свою свадьбу на Французской Ривьере.
Я отрываю взгляд от рядов пустых белых стульев и смотрю на своего соседа. Он прислонился к стволу дуба, любуясь видом поверх горлышка пивной бутылки. Церемония начнется только через пятнадцать минут, а он уже ослабил галстук-бабочку.
— Ты даже нормально не можешь выговорить Французская Ривьера, идиот.
Он бросил на меня косой взгляд.
— Ты собираешься быть такой злюкой всю ночь? Я уже сказал тебе, что мне жаль.
— Твои извинения не спасут мои соски от обморожения.
Мэтт не сказал мне, что свадьба будет на свежем воздухе, когда приглашал меня вчера вечером. Он и не подумал упомянуть об этом, когда увидел, как я выхожу в наш общий коридор в синем платье с открытой спиной и перекинутой через руку шубой. Теперь, несмотря на то, что ему самому было жарко, он не дает мне свой пиджак, чтобы девушка, ради которой он пришел, не подумала ничего плохого.
— Может, возьмешь мои носки? — предложил он после того, как я окинула его испепеляющим взглядом. — Они, конечно, не кашемировые, но на ощупь очень похожи.
Я отказалась от его очаровательного предложения, вместо этого зарывшись подбородком в воротник своей шубы из искусственного меха и танцуя неизменные два шага.
— А что насчет тебя?
— А?