— Будешь? — Шел показывает ломтик хлеба, выводя меня из задумчивости, и я качаю головой.
— Я в порядке, детка.
Кивнув, она отворачивается от меня и опускает ломтики хлеба в тостер, затем наливает кофе в дорожную кружку с рисунком из розовых роз.
— Сколько берет твой адвокат? — спрашивает она, размешивая молоко в кружке после того, как положила три ложки сахара.
— Она работает от случая к случаю. Если у нее будет время взяться за твое дело, по выплатам вы договоритесь.
— У меня есть кое-какие сбережения, просто сейчас их немного, — тихо говорит Шел, подходя ко мне.
Затем рассеянно берет мою чашку кофе, которую я приготовил для себя, возвращается к стойке и достает другую дорожную кружку, такую же, как у нее, но в мелкий цветочек с ярко-желтой крышкой, а затем выливает в нее мой кофе. Затем доливает немного кофе из кофейника.
— Поговори с ней сначала, а потом разберешься, как действовать дальше, — предлагаю я.
— Я так и сделаю. — С легкой улыбкой Шел протягивает мне кружку. — Мальчиковых нет. Извини.
Она пожимает плечами, и я киваю, забирая у нее кружку, чтобы она вернулась к тостеру.
— Как Обри?
— Что, прости? — спрашиваю я, наблюдая, как она достает из шкафа банку арахисового масла.
— Обри, эм… как она? — Шел замирает с ножом в руке и оглядывается на меня через плечо. — С ней все в порядке?
— Да.
— Хорошо, — тихо отвечает она, поворачиваясь обратно к стойке, где продолжает намазывать масло на тост.
— Почему ты спрашиваешь?
— Не уверена. — Она выдыхает, затем поворачивается ко мне. — Я не очень хорошо ее знаю, поэтому может мне это просто показалось, но когда Обри уходила отсюда в то утро после того, как помогла мне прибраться, казалось, она торопилась уйти. Я просто... — Шелби качает головой, и ее лицо смягчается. — Я не знала, сказала ли что-то, что расстроило ее, или она просто спешила домой, потому что вы вернулись.
Она пожимает плечами, откусывая кусочек тоста и прислоняясь спиной к стойке.
— О чем вы говорили?
Моя дочка застенчива и всегда была такой, вот почему у нее не так много друзей. Большинство не видят этого в ней и предполагают, что она ведет себя сдержанно или даже грубо, когда все совсем не так.
— Я предложила ей прийти как-нибудь ко мне потусоваться и испечь что-нибудь вместе. После этого, мне показалось, что ей не терпится сбежать от меня.
— Она застенчивая. Иногда ей требуется немного времени, чтобы привыкнуть к людям, — мягко отвечаю я, не желая ранить чувства Шел, но желая, чтобы она поняла, что не должна обижаться.
— Я поняла, что она застенчивая, но не думаю, что дело в этом. — Шел делает паузу, прикусывая щеку изнутри. — Мы смеялись, и казалось, ей было весело, пока я не сказала, чтобы она приходила в гости. — Она пожимает плечами. — После этого мне показалось, будто я сказала что-то не то.
Ее слова — удар под дых. Тина всегда была близка со Стивеном, но ее отношения с Обри — вечный хаос. Многие годы я настаивал, чтобы Обри и Тина занимались чем-нибудь вместе. Девчачьими штучками, которыми я, как мужчина и как ее отец, не интересовался. Но со временем Обри становилась все более и более непреклонной в нежелании проводить время со своей мамой, и Тина вела себя с ней все более сурово по той же причине.
— Ты не сказала ничего плохого. — Потираю затылок и опускаю глаза к ботинкам, затем встаю и беру кружку.
— Она очень милая, — тихо говорит Шел, и я поднимаю взгляд на нее. — Мне не нравится мысль о том, что я каким-то образом причинила ей боль. Вот и все.
— У нее не самые лучшие отношения с мамой. Уверен, твое предложение заняться чем-то таким простым, как выпечка, заставило ее грустить, потому что, как бы она ни была не согласна с поведением или действиями матери, но все равно хотела бы тусоваться с ней, хорошо проводить время и делать такую чепуху, как смеяться и печь торты, — объясняю я.
Шелби отводит от меня глаза и отправляет в рот последний кусочек тоста. Мгновение она быстро моргает, будто борется со слезами.
— Просто дай ей немного времени. Она придет в себя, — говорю я, а Шел кивает и направляется к раковине, чтобы вымыть руки.