Я делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю. Из нашего положения нет ни одного хорошего выхода.
— Я нужна Кроносу. Уж не знаю, какие грязные мотивы за этим стоят и как на самом деле он ко мне относится, но он правда хочет меня получить. Я не могу игнорировать этот факт.
— И не надо, — ответил Генри. — Я лишь прошу тебя подумать обо мне, подумать о Майло и понять, что ты ничем нам не поможешь, если окажешься у него. Нельзя доверять титану.
— Ты говоришь прям как Уолтер, — пробормотала я.
— Он прав насчёт Кроноса. Не дать ему нарушить условия сделки может только Рея, а она уже обозначила свою позицию в этой войне. К тому же это неоправданный риск. Майло в безопасности. Ава заботится о нём; она не допустит, чтобы с ним что-то случилось.
— Уже допустила, — возразила я. — И откуда нам знать: вдруг она при первой же возможности бросит его в океан?
— Если так, то считай, нам повезло, — ответил Генри, вновь притягивая меня в объятья. — Тогда Филипп найдёт его и вернёт нам.
— Но что, если Каллиопа всё же решит убить Майло? У неё есть кинжал. У неё есть Кронос. Она может. Или сам Кронос, если я откажу ему…
— Если Кронос или Каллиопа будут угрожать нашему сыну, я разорву их голыми руками, — сказал Генри. — Ты не одна борешься за него, Кейт. Помни это. Знаю, я подвёл тебя слишком много раз, но больше этого не повторится.
— Ты не… — Слова застряли в горле. — Ты не подводил меня.
— Ты умерла, когда была под моей защитой, — возразил он. — И мои чувства к Персефоне…
— Давно в прошлом. Ты не подводил меня, слышишь? И я не позволю тебе броситься туда в одиночку.
Он запустил пальцы в мои волосы.
— И я тебе не позволю. Мы должны быть вместе, что бы ни случилось. Я не стану оставлять тебя одну, повторяя прошлые ошибки. Я прошу тебя лишь об одном: сделай то же самое для меня.
Меня бросило в холодный пот. Каким-то образом он понял, узнал, что я планирую, и вместо того, чтобы устраивать изобличающие сцены и силой пытаться меня остановить, он пытается воззвать к моему благоразумию. Даёт мне выбор.
Но он так же дал понять, что будет, если я приму неверное решение. Если я сбегу от него в попытке защитить Майло и остановить войну, он не останется в стороне. И мы оба знаем, что меры, которые предпримет он, будут в сто крат кровавее моих.
Я подняла голову навстречу его губам, целуя со всей страстью, приправленной чувством вины. Он должен понять меня.
— Я люблю тебя и всегда буду твоей.
— А я твоим. И у нас будет будущее, — прошептал Генри. Несмотря на всё, что происходило вокруг, несмотря на душераздирающий выбор, который предоставлен каждому из нас, я верила ему безоговорочно.
В последний день из отведённых мне Кроносом меня нашла мама. Я всё время тренировалась телепортироваться; Генри уже давно устал искать меня по всему Олимпу. И хотя я на протяжении многих часов исчезала в одних местах и появлялась в других, мне так и не удалось повидать весь Олимп. И уже никогда не удастся, но из всех сожалений это самое глупое и незначительное.
— Нам нужно поговорить, — сказала мама, когда я вновь появилась в тронном зале.
— О чём? — спросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно. Не нужно давать ей поводов для подозрений. А если кто-то что-то и заподозрит, так это моя мама. Если только Генри не сказал ей.
— Последнее время ты сама не своя, — сказала она. Я мысленно выругалась, но постаралась ответить спокойно:
— Мы все в напряжении.
Это факт, с которым она не могла поспорить. Поэтому мама просто поджала губы.
— Хочешь поговорить об этом?
Да. Мне хотелось забраться к ней на коленки, как в детстве, и признаться во всех своих глупых поступках и идиотских решениях. Хотелось услышать от неё, что всё будет хорошо, что мне не о чем волноваться, потому что она со всем разберётся.