– Чудесная мысль. Кати, ступай в галерею за покупками, встретимся за завтраком.
И, не слушая моих возражений, все трое мадемуазелей запрыгнули в камин.
– Разделить твое одиночество? - предложил виконт де Шанвер, оказывается, все это время стоящий рядом со мной. – Нам явно по пути.
– Доброе утро, Эмери, – поздоровалась я со вздохом.
Купидончик немедленно спросил, чем именно вызвано мое сопение, услышав ответ, хихикнул:
– Забота о деньгах выдает в мадемуазель Катарине простолюдинку. Думаешь тут все наперевес с кошелями ходят? Велишь лавочнику записать на счет, и вся проблема.
Эта информация меня немного успокоила. Если в академии принято делать долги, что ж, буду жить в долг, пока не придумаю, как зарабoтать .
До галлереи Перидот пришлось добираться с пересадками. Эмери объяснил, что портшезный транспорт налажен только внутри башен, чтоб перемещаться между ними,используют порталы,или специальные подвесные коридоры. Впрочем, дороги Купидончик не знал, нам пришлось справляться о ней в своде законов. Камин из Малахитовой башни доставил нас к дортуарной, там мы поднялись на лазоревый этаж, в фойе которого начинался переход.
По пути мы с виконтом дружески болтали. Папенька был им доволен, по крайней мере, не расстроен, это абсолютно точно. Маменька счастлива, Арман…
– С ним вчера поговорить не удалось, мадемуазель Бофреман утащила жениха в логово, наверняка, чтоб без свидетелей отобрать филидскую брошь, и, если за завтраком мы это украшение ңа Мадлен увидим, значит, ей это удалось.
– Зачем? Ну что ты, Кати, как маленькая? В знак любви. Что? Твоя брошь? Не знаю, почему ее тебе подарили,и Симона не знаю. Просто так принято, когда филид выпускается или переходит на следующую ступень, он этот знак кому-нибудь отдает. Нет, не закон, просто обычай. Но мне почему-то кажется, что , если бы Арман собирался расстаться с булавкой, он сделал бы это еще летом, получив белый камзол сорбира.
Tема разговора меня не особо интересовала, поэтому я попыталась ее сменить:
– Эмери, ты знаешь, почему вчера на экзамене преподаватели академии притворялись лакеями?
– В Заотаре слуг нет, - ответил мальчишка.
Я недоверчиво хмыкнула:
– А как же те, кто разносил напитки на балу и дежурил у входа? Наконец, кто прибрал ночью наши гостиные?
– Автоматоны, безмозглое воинство мадам Αрамис.
– Кто это?
– Наша кастелянша! – Эмери сокрушеннo покачал головой, потом, не удержавшись, прыснул. – Автоматон – это кукла, при помощи чар получившая способность двигаться и выполнять простейшие команды. Нет, Кати, не одушевленная.
Я вспомнила, как вчера впопыхах столкнулась с одним из них, извинилась, но мне не ответили.
Купидончик продолжал объяснять:
– Ректор не хотел пугать абитуриентов, к тому же, автоматон может лишь исполнять приказы, а не управлять толпой испуганных подростқов на экзамене.
– Неужели академия не располагает деньгами, чтоб нанять обычных слуг?
– Ты опять о презренном металле? Знаешь, тебя крайне забавно воспитали, Кати. Ладно, не дуйся. Предполагаю, что, распотрошив казну Заотара, можно прикупить любое из соседних княжеств. Вопрос не в деньгах, а в том, что проживать в стенах академии могут только маги. Я удовлетворил твое любопытство? Тем более, что мы, каҗется, пришли.
Из окон галереи Перидот открывалcя вид на городскую площадь, солнце золотило макушку конной статуи его величества Карломана Длинноволосого. С другой от окон стороны располагался ряд торговых витрин. Большинство лавчонок были закрыты, очередь первогодков медленно двигалась, скрываясь под вывеской «Все, что нужно».
Мы с Эмери пристроились в конец. Виконт не стремился покинуть мое общество, из чего я заключила, что он стесняется меня только перед родней. В витринах стояли манекены в чудесных форменных камзолах и белоснежных париках, в руках некоторых из них я заметила кожаные портфели или мягкие ковровые сумки. Наверное,и мне скоро понадобится подобный аксессуар для книг и конспектов. Что-то более скромное, без тиснения и драгоценной канители. Вот, например, как у этого изображающего женщину манекена. Мадемуазель за стеклом, к которому я прижималась, повернула голову.