- Мне сделали укол, потом Ритая стала кричать на Лину, а дальше не помню.
- Значит, ты потеряла сознание сразу после того, как ввели препарат?
- Не совсем. Сперва разбилась склянка со спиртом, затем началась ссора и в какой-то момент мне сплохело.
- Хм. Очень странно. А ты что-нибудь сегодня пила или ела новое? Незнакомое?
Я тут же подумала про тот злосчастный глоток шампанского. Если сейчас про него расскажу, то дядя меня прибьет. Точнее не так – он сперва прибьет Лину, а вот потом уже меня.
- Нет. Все как обычно. – глядя честными глазами, соврала я. – Наверно мне все-таки стало плохо от резкого запаха.
- Надеюсь, что это так. Предлагаю тебе до самого вечера полежать в кровати. Пока в твоей спальне еще нельзя находиться, ты можешь занять место в любой другой комнате. Я буду рядом и прослежу за твоим состоянием. Идет?
В этих словах не было ничего кроме искреннего беспокойства за свою пациентку, но мне стало не по себе. Он и я в одной комнате до самого вечера.
- Думаю, ты прав. – Просипела я, так как голос вдруг предательски пропал. – Только можно мне немного побыть здесь на улице. Еще десять минут? Я так давно не покидала дом.
Хоть моя просьба не сильно понравилась Виру, но он не стал возражать. Белла, убедившись, что со мной все в порядке, ушла на кухню продолжать готовить ужин. Эмелина сбегала в дом и прикатила мое кресло, куда меня и посадили. Также она принесла теплое покрывало, чтобы я не простыла, несмотря на то, что на улице было тепло и хорошо. В конце весны редко бывает холодно.
Я подкатила кресло к краю веранды и выглянула во двор. На улице я не была почти год. Ярко сияла Гаида, заставляя глаза слезиться от непривычного яркого света. Меня поразило то, как изменился наш дом, точнее его окружение. Мысли улетели на несколько лет назад.
Сразу после выписки из больницы, в которой я провела несколько месяцев, дядя забрал меня к себе. Он тогда жил в квартире, в центре столицы, но уже тогда начал строить коттедж в пригороде. Ему хотелось избавиться от излишнего внимания к нашей маленькой семье. В то страшное время журналисты и газетчики буквально не давали покоя ни ему, ни мне – все хотели знать, что случилось в роковую ночь. Кое-кто даже пытался залезть через окно в больничную палату. Не меньше доставалось сотрудникам больницы. Пришлось Ионтеру нанять охрану. Сколько грязи вылилось тогда на дядю, даже думать страшно. Расследование длилось долго, только подливая масла в огонь и рождая множество мерзких слухов. Только когда дело закрыли, подтвердив факт несчастного случая, нас оставили в покое.
Через год закончилось строительство особняка, и мы переехали. Дом был не большой, но современный и комфортный. У меня имелась собственная комната на первом этаже. Повсюду стояли новомодные датчики, реагирующие на любое проявление дыма. Стены и мебель были пропитаны специальным огнеупорным раствором. Но даже так я до конца не смогла побороть страх перед огнем.
Мне очень нравилось проводить время на заднем дворе, смотреть на высокие деревья и наблюдать за белками, которые повадились к нам бегать. Когда я последний раз выезжала на улицу, я помнила небольшой участок со стриженой лужайкой, деревянный заборчик и калитку, ведущую в лес.
То, что я видела сейчас, совершенно не походило на мои воспоминания. Во-первых, вместо той симпатичной ограды вокруг дома, появился высоченный забор, во-вторых, на глаза попалось несколько камер наблюдения. А еще я увидела два вольера для собак и небольшую постройку, напоминающую будку охранника, из которой как раз вышел незнакомый мне человек в черном спортивном костюме. Неужели мое затворничество в собственной комнате привело к тому, что я даже не слышала ни строительных работ, ни лая собак?
- Как давно у нас это появилось? – растерянно показала я на забор и вольеры.
- Недавно. Ионтер дал распоряжение возвести стену – в лесу нашли охотника, которого задрал медведь. – пояснил напряженно Вир.
- А охрана и собаки зачем?