- Нет, я сразу приехала сюда. – Девушка обхватила себя за плечи, пытаясь успокоиться. – И я думаю ничего пока никому не говорить. Нужно провести расследование и выяснить, кто за всем этим стоит.
После этой фразы она явно приободрилась, видимо определив вектор дальнейших действий.
- Но почему ты не хочешь сказать Ионтеру? Он во всем разберется. Или Вирджину – он же врач и наверняка знает, что содержится в препарате.
- В том и дело, Эва, он врач и точно должен знать, что это такое. – Сухо ответила подруга и очень выразительно на меня посмотрела. – А еще он не сам появился в этом доме, его нанял твой дядя. Я люблю мужа, больше жизни люблю, но закрыть глаза на происходящее просто не имею права, да и не хочу. Ты дорога мне и я не допущу, чтобы с тобой случилось нечто плохое. Надо быть объективными и принять факт – пока мы с тобой не узнаем правду, то никому ничего не скажем.
По спине пробежали мурашки. Казалось, что я сплю и вижу дурной сон. Лекарство, которое меня убивает, родные, что попали под подозрение.
- Это бред. – По итогу вынесла вердикт я, и упрямо поджала губы. – Твой друг что-то напутал. Он ведь мог? – я умоляюще посмотрела на Эмелину. В ответ она лишь вздохнула. Ни тени сомнения не промелькнуло на ее лице.
- Что же теперь делать? – как то по-детски спросила я, запуская руки в волосы. Ответ меня поразил.
- Я просто перестану ставить тебе уколы. – Голос звучал сухо и решительно. – Я буду выливать все в раковину. Остальным пока нечего не скажем. Надо понять, как препарат на тебя все-таки действует. А еще не мешало бы обыскать дом. Возможно, есть документы или записи, проливающие свет на ситуацию. Ты случайно не знаешь — где Вирджин хранит твою историю болезни?
- Нет. – сокрушенно покачала головой я. – Я редко покидаю комнату. Можем у него попросить.
- Плохая идея. Это может вызвать много лишних вопросов. Надо искать самим.
- Что ты рассчитываешь найти? - осторожно спросила я.
- Не знаю. – Она пожала плечами и поморщилась. Видно, что состояние абсолютной неизвестности выводило ее из равновесия. – Документы, письма, квитанции – хоть что-то.
- А если мне станет хуже и приступы вернутся? – не на шутку испугалась я.
Эмелина спокойно ответила:
- Мы сразу вернем все обратно, и я лично признаюсь Ионтеру. – Она тяжело сглотнула, видимо представив, как разозлится дядя в случае нашей ошибки. – Предлагаю посмотреть неделю на то, что будет происходить. Также я хочу брать у тебя периодически анализы, и мой друг будет наблюдать за изменениями. Было бы неплохо провести комплексное обследование, но это пока невозможно. Может быть, когда тебя положат на обследование по требованию Ормага Лооа, то тогда мы получим больше данных. Кто знает?
Я закусила губу, прикидывая свои шансы на благополучный исход в данной ситуации. Риск большой. Возможно, я сошла с ума, возможно, все это чудовищная ошибка. Более того – я была уверена, что дядя и Вир ни в чем не виноваты. Кто угодно, но только не они. А с другой стороны – мне настолько осточертело жить лишь на половину, и если есть шанс, что отказ от препарата поставит меня на ноги, то я его использую. Даже если пожалею об этом, в чем практически не сомневалась.
Мы долго разговаривали в тот день, строя планы и догадки. Я чувствовала себя подавленной, впрочем, как и Лина, но укол, по итогу, она мне не поставила. Когда за ней закрылась дверь, я долго смотрела в потолок, заложив руки за голову и пытаясь привести в порядок мысли. Позже, взглянув на часы, поняла – пришло время спать, но мне не хотелось. Вот и началось нарушение привычного хода событий. Это было странно и страшно одновременно. Не знаю чего я боялась больше – возвращения приступов или того, что мне станет лучше.
Мысли свернули к Вирджину. Неужели он знает или того хуже – участвует в этом? Про дядю даже думать не хотелось. Он любит меня и точка. Перевернулась на бок, и, подперев голову кулаком, продолжила размышлять. Зачем дяде мне вредить? А доктору зачем? Внутри все протестовало, значит тут явно нечто другое. Возможно, есть кто-то третий, кто решил поквитаться со мной или достать дядю. А вот это уже была дельная мысль. Надо узнать с кем у Ионтера напряженные отношения. Возможно Лина знает или вспомнит.