– Ах да, я помню. Это та девица, которая забросала Ботвиля пончиками, когда он начал рассказывать ей про свой счастливый брак. Вдобавок ко всему они еще и завистливы, – неприязненно добавила Джоанна. – Хотя… что это мы торопимся с выводами? Быть может, ваша знакомая совсем не такая.
Единогласные обвинения заставили старика стушеваться. Пунцовый от волнения, он неловко отирал пот со лба и растерянно переводил сверкающие из-под очков глаза с хозяйки на ее мужа. Поистине, если на свете существуют люди, напрочь отрешенные от проблем, то Даниэль Элинт из их числа. Молодой человек по-прежнему благодушно улыбался, как улыбаются дети, слушая интересный рассказ. Казалось, он один из всех присутствующих доволен жизнью. Он, обиженный судьбою страдалец! Приветливая улыбка не сходила с его лица; он был здесь, но в то же время мыслями вращался в потустороннем мире.
Джоанна была противоположностью мужа. Категоричная и смелая, подвижная и живая, рассудительная и беспринципная, она неслась по жизни в круговороте мелочных хлопот, в коих усматривала свой подвиг.
И Рэмбл впервые пожалел, что пришел сюда с просьбой. Он, старый холостяк, меньше всего умеющий разбираться в характерах, действительно не подозревал, какие это может повлечь за собой проблемы.
– Я не знаю, – наконец приглушенно вымолвил гость, – я видел Эклу всего однажды. Тогда она была очаровательным пятилетним ребенком. Веселой босоногой девчушкой с пушистыми хвостиками… Хихикая, она украдкой дергала меня за край пальто, а потом пряталась за дверью… Сейчас я не располагаю даже фотографией. Имеется только письмо, но почерк вам ничего не скажет.
Тем временем к Джоанне вернулся ее «боевой настрой», она снова сделалась решительна и непоколебима.
– В любом случае мы окажем этой особе достойный прием, – объявила госпожа Элинт. – Мы организуем настоящий праздник в честь ее приезда. Думаю, ресторация «Три камелии» подойдет. Там поистине родственная атмосфера. В такой даже чужестранец почувствует себя как дома. Помимо вас и меня для теплоты компании можно пригласить Аманду и Ботвиля…
– Нет-нет. Сутолока ни к чему. Я пойду на встречу один, вас же попрошу всё как следует устроить. Пятого дня в девятнадцать тридцать.
– Как скажете. – Джой пожала плечами.
То, как Рэмбл сначала преподнёс «живую» идею, а потом всё отменил, слегка обескуражило Джоанну. Наверное, радеющий за честное имя джентльмен попросту испугался дурной славы в случае, если его Экла и в самом деле окажется мегерой, готовой бросаться пончиками во всех неугодных. И в правду, он ведь совсем не знает ее! Пара вежливых писем, поздравительная открытка и телеграмма с датой прибытия. Рэмбл не представлял себе ни ее лица, ни нрава, ни привычек. Одно имя – отрывистое, с оттенком французской фривольности, – рисовало капризную куртизанку с багажом амбиций. Нет, уж лучше он отправится на эту встречу один, чтобы принять на себя возможный удар.
Экла Суаль. Фамилия добавляла ее имени малость изящества. «Экла годится мне в дочери, – примирительно подумал Рэмбл. – Она одинока так же, как и я. Возможно, мы сумеем понять друг друга».
Он уже достиг середины застекленной галереи, как вдруг услышал позади себя знакомый скрип инвалидного кресла. Никогда Даниэль Элинт не выглядел так возбужденно. Лихорадочным движением рук он вращал тугие колеса. Его лицо пылало, а от обычной умиротворенности не осталось и следа.
– Господин Рэмбл! Постойте!
Хоть старик уже остановился около двери, ведущей в холл, юноша продолжал отчаянно спешить, словно ожидание стоило денег. Раскрасневшийся, взлохмаченный, с закушенными от натуги губами, он цеплялся головой за ветви пальм и выглядел так жалко, что Рэмбл не выдержал:
– Даниэль, успокойтесь, говорите! Я располагаю временем для обстоятельного разговора.
Но тот как будто не слышал. Волнение побуждало его снова и снова толкать свою коляску; она остановилась лишь тогда, когда ее колеса почти коснулись ног господина Рэмбла. Элинт поднял глаза.
– Простите, я недолго задержу вас, – смятенно пролепетал он, испуганно оглядываясь назад – туда, откуда еще доносился голос Джой. – Она не должна слышать: ей не понравится то, что я вам скажу…
Ну конечно! Рэмбл догадывался, что Джоанна имеет над мужем колоссальную власть; в ее присутствии он был вынужден сдерживать свои настоящие чувства. С трудом верилось, что тот спокойный, довольный жизнью юноша и этот взбудораженный человек – одно лицо, почти в одну минуту. Зная Джоанну, Даниэль терпеливо ждал возможности побыть с гостем один на один, и вот наконец его тайное желание осуществилось. Можно себе представить, сколько воли потребовалось на то, чтобы в присутствии жены ничем себя не выдать.