И я всегда относилась к этому с пониманием. Я осознавала, что Антон — взрослый мужчина с огромной ответственностью за корпорацию, и свидания со мной просто не могут быть для него на первом месте. Тогда мы оба получали то, что хотели: Антон — красивую любящую женщину, не требующую внимания, а я — финансовое благополучие и сногсшибательные туфли.
Антон поднялся с кресла, скрипнув кожаной обивкой, и направился ко мне. Аккуратно притянув мое тело к себе, мужчина бережно смахнул с моего лица прядь светлых волос.
— Надин, — ласково произнес он, — У меня серьезные намерения в отношении тебя, но я не готов к тому, что рядом со мной будет женщина, которая ценит меня только за деньги.
— Я не такая, — тихо возразила я, и это было правдой.
У Антона было много других добродетелей. Он был открыт, щедр, готов был выслушать, когда это нужно, и всегда мог прийти на помощь. Про таких, как он, говорят «как за каменной стеной», и я искренне не хотела его терять.
— Проведи этот год в школе, пообщайся с детьми, с преподавателями. Тебе нужно сменить окружение, — мягко пояснил любимый мужчина, и я только кивала в ответ, как китайский болванчик, — Ты все поймешь. Ты вспомнишь, как это — любить людей, не взирая на их положение. И тогда, моя девочка, ты станешь лучшей женой, что я только могу себе представить.
В уголках моих глаз собрались капли слез. Я подняла на Антона влажный взгляд и неуверенно пробормотала:
— Ты делаешь мне предложение?
— Да, — мужчина тихо рассмеялся, — Я хочу, чтобы ты стала моей женой, Надин. Но сначала нам нужно пройти через это небольшое испытание.
Отработать год учителем труда в мелком городишке. Достаточно ли небольшое это испытание?
Теплые карие глаза мужчины смотрели на меня в ожидании ответа, и я, сдавшись на поруки его обаянию, кивнула.
— Хорошо, ваша взяла, — согласилась я, даже не представляя, на что только что подписалась.
Глава 2
— Буууулкин, стоянка две минуты! — громогласный голос проводницы разнесся за дверью купе.
Физически я была уже готова к встрече с новой реальностью, в которой мне предстояло прожить целый год. Чемодан стоял у самого выхода, неприятно поскрипывая колесиками по полу. Последний вагон вихляло из стороны в сторону, и мой багаж укатился бы с места, если бы не твердый стопор на колесиках. Не стоило доверять покупку билетов секретарше Антона. У меня есть смутное предчувствие, что все женщины, окружающие моего жениха, взъелись на меня и только и ждут возможности хоть как-то подпортить мою жизнь.
На чемодане высились еще две полные сумки Луи Витон, и, с тоской глядя на них, я в очередной раз подумала, что на самом деле эти сумки должны лететь в бизнес-классе куда-нибудь, где говорят по-французски и едят на завтрак круассаны. А едут в Булкин.
За окном было уже темно, и только вдоль железнодорожных путей светили фонари, от унылого света которых на душе стало еще противнее. Поезд постепенно сбавлял ход, и, когда показалась ярко освещенная платформа, я выдохнула прочь все сомнения и, поднявшись, покатила багаж к выходу.
На перроне меня должен встретить таксист, заказанный той же самой секретаршей, так что, вероятнее всего, на съемную квартиру я поеду на телеге, запряженной ослом.
— Девушка, давайте я вам помогу, — в тамбуре перед самым выходом мой багаж принял весьма воспитанный молодой человек, хоть и слегка хамоватый с виду — впрочем, его образ казался таковым во многом из-за бритой налысо головы.
— Буду благодарна, если поможете спустить чемодан вниз, — я вежливо улыбнулась, и заметила, как парень хвастливо развел плечи, словно бабуин, решивший своим величавым видом привлечь львицу.
Поезд остановился, и мы с моим внезапным помощником спустились по крутой лесенке на перрон. Зябкая сентябрьская ночь распахнула полы клетчатого пальто и царапнула холодом мои ноги в тоненьких колготках. Я одернула юбку вниз и плотнее запахнула пальто, и только потом заметила, каким восхищением горели глаза молодого человека.
Да, вероятно, в Булкине такие ножки еще не ходили.