Но наша администраторша заболела, поэтому обслуживающий персонал подменяет ее, и сейчас только я свободна. Я смирилась, нацепила на лицо дружелюбную улыбку и подошла к нему.
— Здравствуйте, сэр. Добро пожаловать, — говорю я, возившись с бейджиком, надеясь, что это привлечет его внимание. Если он узнает меня, возможно, подумает, что ошибся, увидев имя. — Столик на одного?
Он кивает и морщит нос, оглядываясь вокруг с усмешкой, как будто ему противно это место.
— Что ж, хорошо, идите за мной, — мой тон тошнотворно сладок, пытаясь скрыть нервозность.
Угловая кабинка свободна. Большой круглый стол с единственными в этом месте скамейками, обитыми той же красной кожей, что и в зоне ожидания. Я хочу пошутить насчет его спортивного костюма, подходящего к подушкам, но передумываю, когда он садится с таким видом, будто хочет пробить дыру в стене.
Когда я спрашиваю его, что он хочет выпить, он отвечает только ворчанием, его глаза прикованы к задней части ресторана.
— Хорошо, тогда я сейчас принесу воду.
Когда возвращаюсь, останавливаюсь на полпути, потому что Кэш ведет напряженный разговор с Иваном. Они говорят тихо, но, судя по их искаженным от ярости лицам, они хотят кричать.
Я робко подхожу, отчаянно желая услышать их разговор. Дядя Бет с ее убийцей. Знает ли он об этом? Поэтому он здесь?
Чем ближе я подхожу, тем слышнее становятся их голоса, голос Кэша прорезает воздух. Он наклоняется через стол, чтобы обвиняюще ткнуть пальцем в Ивана.
— … приходить сюда, в мой гребаный бизнес, и бросаться обвинениями……
Рука Ивана вырывается и хватает Кэша за запястье, тряся его татуированную руку.
— Думаешь, только у тебя есть источники информации в полиции, а? — его русский акцент резкий, смысл слов падает, как свинцовый груз в моем нутре.
Кэш вырывает руку и указывает ею на дверь.
— Убирайся отсюда, пока не начал войну, которую не сможешь выиграть, — он слегка поворачивается, и я замечаю, как его вторая рука скользит к карману пальто. Глаза Ивана тоже обращают внимание на это движение, и он встает со смертельным взглядом.
Только когда он уходит, я вижу, что за поясом кусок металла.
Я пытаюсь осмыслить хоть часть произошедшего.
Источники в полиции.
Обвинения.
Татуировка Кэша.
Скрытое оружие.
Кэш крутится вокруг и кричит:
— Ресторан закрыт. Убирайтесь. Если не заплатили, то все за счет заведения. А теперь уходите.
Смущенные посетители вскакивают со своих мест, накидывают на плечи сумочки и пиджаки и спешат уйти. Как только последний клиент уходит, он бросается прочь, проталкиваясь мимо, как будто меня там и не было.
— Эй, подожди, — я тяну его за руку. — Кто это был? — его потемневший взгляд скачет между моим лицом и рукой, как будто он недоумевает, почему я прикасаюсь к нему. Честно говоря, я тоже. Поэтому опускаю его руку.
— Русский мусор, — бормочет он и шагает прочь. Делает всего несколько шагов, но оглядывается и смотрит мне в лицо.
— Этот столик зарезервирован для нас, — он хлопает себя по груди. — Для меня и моих братьев. Больше. Никого. Да кем ты себя возомнила, черт побери? Приходишь сюда с упругой задницей и красивым лицом, думая, что правила на тебя не распространяются, — он издевается надо мной, в его словах нет настоящей злости, но все равно у меня горят щеки от того, что на меня кричат на глазах у всего персонала.
Я не могу удержаться, чтобы не осмотреть их лица, все они имеют различные выражения страха или секундного смущения.
— Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю, — он откидывает мой подбородок вперед. — Ты просто гребаная хулиганка.
Мой рот открывается в шоке. Не знаю, испугана ли, возмущена или, черт возьми, возбуждена. Я тяжело сглатываю, а его глаза опускаются к горлу, и всякое влечение испаряется, когда я думаю, не представляет ли он, как перерезает мне горло. Я ведь знаю, как сильно он любит резать красивые вещи.
Его пальцы впиваются в мою челюсть, когда я говорю, мой голос становится каменно-холодным.
— Я понятия не имею, о каких правилах ты говоришь.