Доминик тяжело сглотнул.
— Мы можем уехать сейчас, — сказал он. — У нас еще есть почти два дня. Мы все еще можем отпраздновать нашу годовщину, как и планировали.
Как бы я ни пыталась объяснить, он не понял, почему я была расстроена. Дело было не в физических, материальных вещах, таких как бронирование билетов или столиков на ужин. Речь шла о кардинальном разрыве в наших ценностях и о том, что мы считали важным для хороших отношений. Я верила в качественное времяпровождение и общение; Доминик верил, что деньги могут все исправить.
Он всегда был амбициозным, но раньше я думала, что он достигнет точки, когда будет доволен тем, что имеет. Теперь я поняла, что этой точки не существует. Ему никогда не будет достаточно. Чем больше он приобретал — денег, статуса, власти — тем большего он хотел за счет всего остального.
Я медленно покачала головой.
— Нет.
Проснувшись утром, я не знала, в чес заключается мой план, но теперь он был предельно ясен.
Даже если это убьет меня, даже если проще всего будет упасть в его объятия и погрузиться в воспоминания о том, какими мы были раньше, мне нужно пройти через это. Я уже была оболочкой самой себя.
Если я не выберусь, пока могу, я превращусь в пыль, в не более чем коллекцию потерянного времени и нереализованных мечтаний.
Упрямый блеск в глазах Доминика исчез, сменившись замешательством.
— Тогда пойдем домой со мной. Мы все обсудим.
Я снова покачала головой, пытаясь дышать сквозь иглы, вонзающиеся в мое сердце.
— Я не вернусь.
Он замолчал. Замешательство сменилось осознанием, а затем неверием.
— А́ле…
— Я хочу развестись.
ГЛАВА 6
Я хочу развестись.
Слова витали вокруг нас, словно облако ядовитого дыма. Теоретически я понимал, что они означают, но не мог их осмыслить.
Развод означал расставание. Расставание означало разойтись. А разойтись было просто невозможно. Это может случиться с другими людьми, но не с нами.
Ее обручальное кольцо прожгло дыру в моем кармане.
— Не могу поверить, что женился на той, кто любит мятно-шоколадное мороженое, — сказал я, когда Алессандра уплетала свое любимое лакомство. — Ты ведь знаешь, что по сути ешь зубную пасту?
— Вкусную зубную пасту, — ее озорная улыбка поразила меня до глубины души. Мы были женаты ровно неделю, два дня и двенадцать часов, а я до сих пор не мог поверить, что она моя. — Ты знал о моем вкусе к десерту до нашей свадьбы, так что теперь ты не можешь жаловаться. Боюсь, ты застрял со мной и моим мятным шоколадом навсегда.
Навсегда
Год назад эта идея казалась смехотворной.
Ничто не длилось вечно. Люди, места, отношения… у всего был срок годности.
Но впервые в жизни я позволил себе поверить кому-то, кто сказал, что останется.
Я взял Алессандру за руку и переплел наши пальцы.
— Обещаешь?
Ее лицо смягчилось. Технически мы должны были смотреть последний боевик, но взрывы в этот момент были всего лишь фоновым шумом.
— Я обещаю.
В коридоре хлопнула дверь, и воспоминание улетучилось так же быстро, как и возникло.