Мой телефон завибрировал от входящего звонка. Как всегда, мое сердце замерло от надежды, что это Алессандра, прежде чем наступило разочарование.
Неизвестный номер. Сегодня это был четвертый подобный звонок. Я не знал, как они нашли мой личный номер мобильного телефона, которого не было в списке и который был доступен только небольшой группе проверенных контактов, но это меня чертовски раздражало. Я взял трубку в первый раз и не услышал ничего, кроме тишины.
Если бы не Алессандра, я бы уже получил новый номер и покончил бы с этим.
Прошло две недели с тех пор, как она появилась в офисе и потребовала, чтобы я подписал бумаги. Ее ублюдок-адвокат продолжал преследовать меня, и что бы я ни делал, она отказывалась меня видеть. Подарки. Звонки. Я даже записался на чертов сеанс у лучшего консультанта по вопросам брака Манхэттена, на который она не пришла.
Я провел рукой по лицу и попытался сфокусироваться на экране. Мне еще предстояло разобраться с расследованием Комиссии по ценным бумагам и биржам в отношении банка DBG, которое набирало обороты и погружало наш офис в хаос. В этой ситуации меня что-то настораживало, хотя я не мог точно определить, почему.
В конце концов, после тридцати минут безрезультатных поисков, я решил остановиться и немного отдохнуть. Поскольку было всего десять, а я не мог вынести мысли о том, чтобы спать в тихом офисе так рано, я схватил пиджак со спинки стула и направился в единственное место, где была хоть какая-то надежда заставить меня забыть об Алессандре, если только ненадолго.
Нью-йоркское отделение клуба «Вальгалла» располагалось в тщательно охраняемом поместье в Верхнем Ист-Сайде. В наши дни такое количество приватной территории было неслыханно для Манхэттена, но клуб был основан более века назад, когда у группы чрезвычайно богатых и имеющих большие связи семей было больше свободы действий, чтобы претендовать на владение огромным участком недвижимости.
Вальгалла не изменилась в том смысле, что она оставалась эксклюзивным местом для самых богатых и могущественных людей в мире, но ее влияние не ограничилось Нью-Йорком и распространилось на все крупные города мира, включая Лондон, Шанхай, Токио, Кейптаун и Сан-Паулу.
Если бы не Данте Руссо, потомок одного из отцов-основателей Вальгалла, у меня не было бы ни малейшего шанса стать членом клуба.
— Ты выглядишь ужасно, — сказал Данте, когда я подошел к барной стойке, где он сидел вместе с Каем Янгом, генеральным директором медиа-империи Young.
— И я рад тебя видеть, Руссо, — я сел по другую сторону от Данте и заказал бурбон.
Данте был одним из моих первых инвесторов. Он управлял Russo Group, крупнейшим в мире конгломератом предметов роскоши, и сочетание удачи, выбора времени и чистой настойчивости выбило его из круга инвесторов в мою молодую компанию. Куда пошел Данте, в конечном итоге последовало и остальное высшее общество, включая Кая, который с годами также стал хорошим другом.
Я знал, что я был лишним в этом трио. И Кай, и Данте произошли от семей с деньгами, настолько старых, что они принадлежали музею, тогда как мои миллиарды были совершенно новыми, но, в конце концов, деньги есть деньги. Даже родословные снобы Вальгаллы не осмеливались открыто пренебрегать мной, когда я контролировал судьбу их инвестиций.
— Он прав, — мягко сказал Кай. — Ты выглядишь так, словно не спал несколько недель.
Потому что так и было.
— Продолжай в том же духе, и ты отпугнешь своих инвесторов, — добавил Данте. — Твое лицо было достаточно уродливым, и без темных кругов под глазами и хмурого взгляда.
Я фыркнул.
— Кто бы говорил, — он столько дрался, что его нос был постоянно искривлен, хотя это не мешало женщинам бросаться на него до того, как он женился.
— Вивиан очень нравится мое лицо.
— Она твоя жена. Значит, она обязана притворяться. — Например, как Алессандра притворялась счастливой, хотя на самом деле это было не так. Острая боль схватила меня за сердце и скрутила.
В то время как Данте и Кай обменивались взглядами, я опрокинул свой напиток, пытаясь забыться в алкоголе. Я не рассказал им, что случилось с Алессандрой, но она дружила с Вивиан и Изабеллой, девушкой Кая. Я предположил, что они проинформировали своих мужей о том, что произошло.
— Говоря о женах, как дела у А́ле? — спросил Кай таким спокойным тоном, что с таким же успехом он мог говорить о погоде.
— Хорошо, — коротко ответил я.