Ладно, это звучит одновременно ужасно и удивительно.
Но что потом? Ты не можешь оставаться на этой работе после того, как трахнешся с ним. Ты эмоционально привяжешься к нему и возможно, переспите еще пару раз, если вам это понравится, а потом он уйдет, и ты будешь опустошенной.
И мой рациональный разум в чем-то прав. Это ужасная идея, но его губы уже касаются моих, и отступать уже слишком поздно.
Это мягкое прикосновение, едва ли даже поцелуй, но в тот момент, когда наши губы касаются друг друга, мы проскальзываем в интимное пространство, где существуем только мы, и это так нежно, что я не смею пошевелиться.
Его рука скользит вверх по моей руке, и он наклоняется, чтобы углубить поцелуй, но прежде чем он успевает, звонит телефон.
По сравнению с тишиной, в которой мы находимся, это звучит так, словно прямо рядом с нами стреляет пулемет.
Я задыхаюсь, в порыве отстраняясь. Я не останавливаюсь, вскакиваю со стула и быстро прохаживаюсь по комнате.
Звонок прекращается, и я оборачиваюсь, чтобы увидеть, что он отключил звонок. Его глаза устремлены на меня, он наблюдает за мной с беспокойством.
— Шарлотта, — зовет он властным тоном.
— Что не так? Иди сюда, присаживайся.
— Это было глупо с моей стороны. Мне жаль. Я увлеклась. Наверное, это было просто сгоряча, я думаю. Я не знаю…
— Шарлотта, — рявкает он
— Мне нужно идти. Мне очень жаль.
— Не уходи, — зовет он, но я уже в прихожей, хватаю куртку из шкафа и сумочку со скамейки.
Когда я снова оборачиваюсь, он всего в футе от меня.
— Мне действительно жаль. Мне так стыдно. — Мои руки взлетают к лицу, и мои щеки становятся горячими от прикосновения ладоней.
И все это просто выплывает на первый план в моем сознании.
Я поцеловала отца Бо. Своего босса. Отца Бо. Сорокалетнего мужчину.
Его прикосновение к моим запястьям мягкое, когда он убирает мои руки от лица.
— Ты в порядке?
— Нет! — Вскрикиваю я.
— Почему?
— Потому что… — Мои глаза расширяются.
— Потому что мы поцеловались.
— О Боже мой, — вскрикиваю я, снова пытаясь закрыть лицо.
— Шарлотта, успокойся.
— Мне жаль.
— Перестань извиняться. Ты не сделала ничего плохого. Не уходи. Садитесь.
Он ведет меня в официальную гостиную к передней части дома с большими эркерными окнами, выходящими на тихий район. Его успокаивающая рука снова лежит на моей пояснице, и я расслабляюсь, чувствуя себя в безопасности.
Так долго стоит тишина, прежде чем он, наконец, говорит.
— Я думаю, ты была права. Мы просто увлеклись в тот момент, в чем не было твоей вины, но…
В конце его предложения стоит но, и я немного боюсь этого. Как бы мне ни была ненавистна мысль о том, чтобы снова поцеловать его, я также вроде как…мне нравится идея снова поцеловать его. Что так, так неправильно. И больше всего я не хочу, чтобы он мне отказал.
Об этом больно даже думать.
Но физически связывать друг с другом — очень плохая идея.
— Я согласна, — заикаюсь я, не в силах встретиться с ним взглядом.
— Я не хочу, чтобы ты уходила вот так. Мне жаль, что так получилось, но если тебе нужно уйти, я пойму.
— Я не хочу уходить. — Внезапно я обнаруживаю, что приклеена к его присутствию, снова жажду этого успокаивающего прикосновения. Одно легкое прикосновение наших губ, и я уже привязана к нему.