Она с опаской, как маленький загнанный зверек, берет меня под руку и идёт со мной к дому. Перед дверью она замирает.
— Как я выгляжу? — шепчет мне с мольбой. — Я растрёпана?
Моя богиня, я бы так хотел сказать тебе, как ты ослепительна, даже если растрепана, даже если твоё платье измято, даже если твоё сердце принадлежит другому мужчине. Но я не посмею.
— Всё хорошо, не беспокойтесь. — Отвечаю мягко, чтобы её успокоить. Дрожит. Боится идти. Неизвестно, что Берк успел наговорить за эти пару минут.
Мы входим в дом. Берк что-то доказывает Ханде, я слышу грозный голос господина Мехмета. Заходим в гостиную. Елена мертвой хваткой вцепилась в мой локоть. Все затихают и смотрят на нас.
— Вот, Кемаль, скажи уже наконец этой женщине, что Елене стало дурно и я вывел её в сад! — Берк бушует как ураган. — Она решила опозорить нас перед гостями своей глупостью и устроила сцену. Почему ты не позвонила мне? Я бы сразу ответил!
В этот момент я понял, что брак Ханде и Берка уже давно закончен. Во всяком случае, для него. Ханде больше не было в его сердце — оно было свободно, и теперь это место заняла Елена. Она не была для него игрушкой. Он действительно влюбился в неё. Так же, как и я.
— Тогда почему она так выглядит?! — воскликнула Ханде. — Прости Аллах, что стало с её платьем?!
Елена сделала шаг назад, прячась за мою спину, но, не отпуская руки.
— Потому что я позволил себе наглость поцеловать её, когда Берк ушёл в дом! — резко оборвал я Ханде, чтобы она ещё больше не унизила Елену своими обвинениями. — И я немного увлёкся, обнимая её.
— Ну, вот видишь! — как сумасшедший кричал Берк. — Ты смущаешь людей только из-за того, что тебе что-то показалось.
— Закрой свой рот. — Вдруг раздался тихий голос госпожи Айше, которая всегда за версту чуяла обман, и все притихли. — Помолчи, сынок. Я бы хотела извиниться перед нашей гостьей за эту ужасную сцену. Нам очень жаль, что мы испортили вам вечер этим недоразумением. Господин Тимур уже уехал в отель, не дождавшись вас. Думаю, мы немного смутили его своим поведением. Наш водитель вас отвезёт, а мы подумаем, как загладить свою вину. — Для меня было очевидно, что она обо всём догадывается, но виду не подаёт.
— Я сам отвезу Елену. Всё-таки, я отчасти виноват. — Не могу оставить её одну в таком состоянии. Дрожь в её теле не утихает.
Садимся в машину. Елена безмолвно ёжится в кресле.
— Всё хорошо. — Пытаюсь её успокоить. — Надеюсь, мои цветы хоть немного порадовали вас сегодня и, глядя на них вечером, вы будете вспоминать, что всё обошлось. Вам нечего бояться.
— Это ваши цветы? — Елена закрывает лицо руками и начинает плакать.
— Простите, я не хотел Вас расстроить. — Наверное, она думала, что цветы от Берка.
Дальше едем молча, она лишь изредка всхлипывает и отворачивает от меня своё лицо, глядя в окно. Приехали. Помогаю ей выйти из машины.
— Я должна Вас поблагодарить за своё спасение… — начинает лепетать. От этого мне становится неловко. — И извиниться.
— Я готов сделать всё, что угодно для моего друга. Он мне как родной брат. Вам не за что благодарить меня, как и не за что извиняться.
Она молча смотрит мне в глаза. Впервые. Не могу выдержать взгляда её заплаканных глаз. Сажусь в машину, улыбаюсь ей и трогаюсь. Странно. Она продолжает стоять на ступеньках и смотреть мне вслед.
17. Берк.
Ханде закрылась в комнате для гостей и единственное, что я слышу из-за двери — это горький плач. Я и подумать не мог, что всё так обернётся. Я впервые слышал, чтобы моя жена переходила на крик, впервые она плакала на людях и не скрывала эмоций.
— Чего ты стоишь под дверями? — слышу мамин голос за спиной. — Зайди и успокой свою жену.
— Она ужасно себя повела перед гостями, опозорила нас! — начинаю закипать, как вспомню, что она устроила.
— Нам с тобой прекрасно известно, кто попытался опозорить тут всех! — зашипела госпожа Айше прямо мне в лицо и замахнулась, но не ударила. — Ты можешь обмануть кого угодно, — она трясёт указательным пальцем перед моим носом. — Но не собственную мать! Ты должен уладить это любым способом. Я не позволю тебе покрыть нас позором, только потому, что ты увлёкся этой русской женщиной. Я думаю, ты не слепой и тоже заметил, что наш дорогой Кемаль от неё без ума. Оставь Елену в покое, отдай её брату!