Я просмотрел ряды в поисках шкафчика номер 461. Когда я нашел то, что искал, я просунул конверт через крошечную щель в верхней части металлической двери.
Мне было все равно, если ее мать не хотела денег, она могла сжечь их, мне было безразлично, но я должен был отдать их им — точнее ей.
Поправив школьную сумку на плече, я сунул руку в карман и достал ключи от машины, приняв решение пропустить остаток дня и подождать Гибси на парковке.
Кроме того, не было никакого смысла идти на урок прямо сейчас.
Я не мог сосредоточиться на предмете по бизнесу, даже если бы попытался.
Моя голова была слишком затуманена словами предупреждения и образами грустных голубых глаз.
Прогуливаясь по студенческой парковке, я открыл свою машину и бросил вещи на заднее сиденье, прежде чем залезть внутрь.
Измученный и уставший, я отодвинул сиденье и отрегулировал кресло, чтобы можно было вытянуть ноги.
Мысль о вождении с болью, которая в настоящее время сжигает мои бедра, была нежелательной, но это не было моей главной заботой прямо сейчас.
У нас в Томмен было много пансионеров, студентов, приезжавших учиться со всей страны и из некоторых частей Европы.
Я жил в получасе езды от школы, так что я был одним из тех, кто ходил днем. Большинство моих друзей являлись такими.
Я знал, что Шэннон тоже из Баллилаггина, но я никогда не видел ее до того дня.
Это была небольшая территория, но она была достаточно объемной, чтобы наши пути никогда не пересекались до сегодняшнего дня — или, может быть, пересекались, и я просто не помнил ее.
Я не был силен в лицах Я не смотрел на него достаточно долго, чтобы запомнить. Мне было все равно. У меня было достаточно имен и лиц, которые нужно было помнить. Добавление ненужных имен незнакомцев в этот список казалось бессмысленным занятием.
До этих пор.
Встревоженная.
Так ее назвала Ди.
Но разве все подростки не были иногда немного испорченными и встревоженными?
Я был так поглощен своими мыслями, что не заметил и, как сорок пять минут спустя прозвенел последний звонок, и поток учеников, садящихся в машины вокруг меня. Только когда пассажирская дверь моего авто распахнулась, я рывком вернулся в настоящее.
— Привет, — поздоровался Гибси, опускаясь на пассажирское сиденье рядом со мной. — Я вижу, твое сердце все еще настроено на то, чтобы выглядеть наполовину бездомным, — добавил он, отбрасывая кучу грязи со своих ног. Потянувшись, он бросил сумку на заднее сиденье. — Здесь чертовски воняет, чувак.
— Ты всегда мог бы подышать свежим воздухом, прогуливаясь, — проворчала я, протирая глаза, прогоняя сон. Да, я так чертовски устал.
— Расслабься, — парировал Гибси, а затем хихикнул, прежде, чем добавить, — Не нужно так раздражаться.
— Очень смешно, мудак, — невозмутимо сказал я, моя рука немедленно переместилась к моему члену. — Теперь ты действительно можешь выйти и идти.
— Вот, — он сделал паузу, чтобы бросить мне на колени папку ванильного цвета, — ты не сможешь заставить меня идти пешком после того, как я принес тебе это.
— Что это? — я уставился на папку
— Подарок, — ответил Гибси, поправляя козырек головного убора.
— Домашнее задание? — невозмутимо проговорил я. — Вау. Большое спасибо.
— Личное дело Шэннон, — поправил он, закатывая рукава джемпера. — Без сомнения, твоя одержимая задница искала его.
Ну и дерьмо.
Тревожная волна возбуждения пробежала по мне, когда я уставился на папку в своих руках. Мой лучший друг знал меня слишком хорошо.
— Когда ты не вернулся в класс после тренировки, я подумал, что ты здесь, дуешься на нее — или тоскуешь, — он пожал плечами, прежде чем добавить, — Или как бы ты, блять, ни назвал то, что ты сделал в раздевалке ранее.
— Я не дуюсь.
Он фыркнул.
— Я, блять, не дуюсь, мудак, — огрызнулся я. — Или тоскую. Я не делал ничего из этого дерьма. Я просто…
— Теряешь голову? — Гибси заполнил проблем с волчьей ухмылкой. — Не беспокойся об этом. Случается с лучшими из нас.
— С чего бы мне терять голову? — Я потребовал, а затем быстро ответил: — Я ничего не терял, черт возьми!
— Моя ошибка. — Гибси поднял руки, но его тон убедил меня, что он далек от сожаления. — Должно быть, я неправильно понял. Дай мне ее досье, и я положу его обратно.
Он потянулся к папке, но я выхватила ее.
— Что? Нет!
Гибси рассмеялся, но больше ничего не сказал. Понимающая усмешка, которую он мне подарил, была достаточным ответом.