— Это правда.
Он впервые улыбается настоящей улыбкой, и это зрелище выбивает кислород из моих легких. Это захватывает дух.
— Возможно, я так и сделаю. Как ты развлекаешься? И нельзя говорить «учебой», так как это не считается.
Я вздыхаю, выглядывая в окно.
— Я люблю читать.
Он улыбается.
— Какой твой любимый роман всех времен и народов?
Я хмурю лоб, пытаясь подобрать.
— Это сложный вопрос. Я люблю "Джейн Эйр" Шарлотты Бронте.
Я вижу, как он закатывает глаза при этих словах.
— Но мне нравятся все жанры, а не только романтика. - Я пожимаю плечами. — Что Вам нравится делать? - спрашиваю, желая узнать больше о человеке-загадке.
Напряжение возвращается, когда он прочищает горло.
— Мне нравится рисовать.
Рисовать.
Я не ожидала, что он это скажет, ведь он такой серьезный.
— В самом деле? Что Вы рисуете?, - спрашиваю, пока он въезжает через огромные кованые ворота на длинную извилистую подъездную дорожку академии.
Он проводит своей большой рукой по затылку.
— Я не рисовал много лет, но раньше мне нравилось рисовать людей.
— Ух ты, Вы, должно быть, талантливы. Вы писали портреты?
Его взгляд перемещается с дороги на меня.
— В основном обнаженную натуру.
— О, ясно, - бормочу я, жар разливается по моим венам и сжигает меня. — Я хотела предложить Вам нарисовать меня, но это было бы неуместно.
Не знаю, откуда это взялось, но я сразу же жалею об этом. Он бросает на меня горячий взгляд.
— Определенно, - выдавливает он из себя, прежде чем заехать на парковку перед готическим зданием.
Мужчина выходит из машины и обходит ее, открывая мою дверцу. Обнимает меня одной рукой за спину, а другой подхватывает под колени, поднимая так, словно я ничего не вешу.
Я обнимаю его за шею, чтобы поддержать себя, наслаждаясь теплом его тела, прижатого к моему. Я чувствую, как он напрягается, когда несет меня через главный вход в школу, но вместо того, чтобы повернуть направо, он поворачивает налево.
— Может, мне попробовать пройтись?, - я спрашиваю.
На его челюсти дергается мускул.
— Нет, в твоей карте сказано, что тебе нельзя вставать на ноги, пока не заживут швы, за исключением кратковременного мытья и посещения туалета.
Он несет меня вверх по нескольким лестничным пролетам, пока не подходит к большой двойной дубовой двери со словом "Медпункт", вырезанным на деревянной вывеске.
Директор Бирн разворачивается и пятится к дверям, которые распахиваются внутрь, прежде чем повернуться обратно.
Медпункт похож на шикарную частную клинику с комнатами, расположенными по обе стороны от большого зала ожидания в передней части, заполненного чрезмерно дорогой мебелью.
Он несет меня в третью комнату справа.
— Это твоя, - говорит он, осторожно опуская меня на кровать. — Сестра Джаспер зайдет через минуту, чтобы помочь тебе устроиться.
— О, хорошо. - Я улыбаюсь ему, чувствуя себя неловко, когда он задерживается рядом со мной, его аквамариновые глаза пристально смотрят на меня. Когда он больше ничего не говорит, я нарушаю молчание. — Спасибо вам за все, сэр.