Потеря невинности в другом смысле, вот что меня действительно беспокоит. Вопрос лишь в том, были ли мы вообще когда-нибудь невинны?
Что спрашивают иммиграционные службы, когда приезжаешь на Запад как беженец? Они так оголяют тебе душу, что ты тут же теряешь невинность, или всё, что от нее осталось.
Настоящий ли ты беженец? Политический? Угрожает ли твоей жизни опасность? Или просто приехал к нам, чтобы забрать нашу еду, работу, наших жен… наших мужей?
Не буду углубляться в подробности. На самом деле, просто хочу вспомнить тот ветреный весенний день, когда впервые ступила на датскую землю. Я была почти ребенком, без опыта жизни и невинна. Копенгаген мне не понравился. Нет, это не любовь с первого взгляда. Город казался серым, скучным, всё в нём было необоснованно дорого. Повезло, что я сначала поселилась рядом с морем. Первые нежные листочки уже появились на деревьях. Трава была такой же зеленой, как я сама. Для меня — это начало новой жизни. Смотря назад, спрашиваю, может я была бы счастливее в собственной стране. Стоила ли жизнь на Западе тех страданий, унижений и отчуждения? Не знаю…
Первое время чувствовала себя счастливой. Была свободна от бремени прошлого и не думала о проблемах будущего.
До того, как мы с тобой познакомились, меня поселили в небольшом городке в пятидесяти километрах от Копенгагена. Но я часто приезжала в Копенгаген. Несмотря на то, что столица сначала мне не понравилась, я умирала от скуки в провинциальном городке. И копила карманные деньги, которые выдавали раз в неделю, чтобы посетить Копенгаген хоть дважды в месяц.
Я никогда тебе не рассказывала о Бьёрне. У нас были темы поинтереснее. Однажды ждала на главном вокзале Копенгагена поезд до моего маленького городка. Ко мне подошел парень с наивными глазами и с велосипедом и спросил что-то по-датски.
— Извините, не понимаю, — ответила ему на английском и улыбнулась.
Он сконфузился, даже испугался и отошел. Ну, знаешь, типичный датский мужчина…
Тогда решила проявить инициативу и спросила:
— Могу чем-то вам помочь?
Парень с велосипедом с трудом выдавил из себя:
— Я думал, вы датчанка. Откуда вы?
— Из далекой страны, — ответила я и снова улыбнулась. — А это имеет какое-то значение?
— Нет, не имеет, — его голос уже не был таким напряженным.
— А куда едете? — поинтересовалась я.
— К другу в Роскильде. Хочу провести у него выходные. У меня в Швеции маленькая фабрика, которая производит велосипеды. Но я провожу выходные в Дании. Дело в том, что владеть бизнесом выгоднее в Швеции из-за налоговой политики. А вообще-то я датчанин, — объяснил он.
— Как интересно! Еще никогда не разговаривала с датскими мужчинами, — соврала я.
Подошел поезд. Оказалось, нам суждено ехать с ним в одном поезде. Мы разговорились. Бьёрну было двадцать семь. Типичный миловидный датский парень. Правда, не блондин. Светло-ореховые волосы. Не мой тип. Мне нравятся брюнеты. Но я почему-то остаюсь с блондинами.
Его город, Роскильде, через две остановки, а мой находился еще дальше.
Вдруг Бьёрн спросил:
— Не хочешь посетить Роскильде?
Неужели датские мужчины могут всё-таки набраться храбрости и проявить инициативу?
— Почему бы и нет, — ответила, даже не задумавшись.
Я перешла столько границ — небольшой городок не внесет изменений на моей карте.