А сейчас расскажу историю о запретной любви, которую испытала, когда ты была в Англии. Я была очень одинока и влюбилась в мальчика-беженца. Ему было шестнадцать, а мне двадцать, и я была еще невинна.
Не спрашивай, как это произошло. Мальчик влюбился в меня, что было вполне естественно для его возраста. Сначала было смешно, я просто с ним играла, как вдруг, к своему ужасу, поняла, что влюбилась. Наверное, во всем виноваты его невинные черные глаза, как со мной обычно и бывает.
Начинаю вспоминать… Стояла на остановке, дожидаясь автобуса от нашего лагеря до города. Ветрено, шел ливень. Обычная датская погода. На остановке — только два человека, он и я. Автобус запаздывал, такое редко бывает. Автобусы в Дании всегда приходят во время. Я спросила, знает ли он расписание. И он стал его подробно объяснять. Он свободно владел английским. Мы разговорились. Он показался очень вежливым и с хорошими манерами. И еще таким внимательным и добрым, объяснил, кого в лагере надо избегать и что опасно пользоваться телефоном на территории лагеря, так как его прослушивает полиция. Даже немного смешно, что он, почти ребенок, был таким заботливым. После нашей поездки пригласил меня в свою комнату, где жил со старшей сестрой и маленьким братом. Его сестра приготовила ужин. А потом мы начали с ним встречаться. Нам всегда было о чем поговорить, и мы часто смеялись то над странными персонажами в лагере, то еще над чем-то. Он хорошо шутил, и я чувствовала себя в безопасности. Я была с ним самой собой, потому что он — всего лишь ребенок. А в обществе взрослых мужчин всегда чувствовала себя неловко. Я могла с ним говорить о чем угодно, как с подругой.
Пришло необычное для Скандинавии жаркое лето, ставшим для меня уж слишком жарким. Мы убегали из лагеря и гуляли в полях. Потом мы с ним поцеловались, и всё переросло в безумную страсть, от которой я чуть не умерла. Со мной такое было только дважды в жизни. Любовь, от которой можно умереть. Рада, что всё продолжалось всего несколько месяцев. Знаешь, какой сильной я могу быть, но эти чувства были сильнее меня. Меня будто снес тайфун. Я была не в силах сопротивляться.
У нас с ним ничего не было, мы только целовались. И ссорились. Причем, каждый день. Он вдруг стал упрямым и непослушным. Ведь я до этого чувствовала себя главной и манипулировала им. А ему перестало это нравится. К тому же, его будоражило то, что я была из страны, которая напала на его страну. Ему было больно, что он полюбил врага. А в один прекрасный день мы с ним поссорились и так уже никогда не помирились. Сначала было обидно, ведь я даже не воспринимала его всерьез. А потом стала скучать по нему, по его шуткам, по тому, как он по доброму меня поддразнивал. Так страдала, что перестала есть и спать. У меня несколько недель держалась высокая температура. Я заболела отчаянием.
Не знаю, какой урок вынесла из этой любви. Что нельзя иметь гордыню и недооценивать другого человека? Думала, что играла с ним, а в результате он обыграл меня. Я даже попросила у него прощения. Но мы с ним снова тут же поссорились. Он сказал, что всё закончено.
После нашей размолвки прошло несколько недель. Мой мальчик, его сестра и брат получили разрешение остаться в Дании. Их перевели в другой городок, недалеко от Копенгагена. С тех пор больше его не видела. Помню, он говорил, что хочет стать адвокатом. До сих пор любопытно, что же с ним стало. Будет ли он когда-нибудь адвокатом? Не видела его в университете. А в этой маленькой стране только один юридический факультет.
Каким-то образом смогла пережить эту безумную любовь. Когда молод и здоров, многое можно пережить, даже несчастную любовь. Я переехала на север Дании. Началась другая жизнь. Это был самый ужасный и темный период. Я чудом выжила. И страдала уже не от любви, а от одиночества. А это хуже всего. Не могла тебе писать в течение долгого времени. Я выжила только благодаря дневнику, который вела каждый день. И говорила сама с собой через него. Он был моим единственным собеседником и утешением. Я больше не была в лагере для беженцев, а находилась среди нормальных людей. А это оказалось еще тяжелее. Знаешь, «people are strange when you’re a stranger»[1]. Но не буду больше о грустном. Ведь цель нашей переписки: поднять друг другу настроение.
Как же хорошо, что тот жуткий год давно позади! Когда я жила в лагере для беженцев, ты уехала в Англию, а я влюбилась в несовершеннолетнего. Всё было так давно. И закончилось, когда я встретила Матиаса. Он такой красивый с его темными каштановыми волосами и яркими голубыми глазами. Причем, далеко не невинными. Люблю его несмотря на то, что все говорят, что он плохой парень и что не буду с ним счастлива. Потому что слишком красивый и всё время играет. Ну, в этом нет ничего удивительно, ведь он учится на актера. Он часто ведет себя, как ребенок. Да, ладно, он остепенится, ведь, он на год младше меня. У него в душе нет покоя. Он — не серьезный и полная мне противоположность. Хотя иногда кажется, что он — моя скрытая сторона, о которой даже не догадываюсь. Эта мысль пугает. И еще он во многом напоминает тебя. Он родился в Дании, но его родители из твоей страны, из бывшей Югославии. Неужели это всего лишь совпадение? Я нашла в нем тебя, друга, которого потеряла, только в мужской форме? Или это лишь моя паранойя?
Что касается Николая, я с ним только один раз поцеловалась на вечеринке в университете. Ничего серьезного. Просто забавлялась.