– Сама собой, госпожа в… – мужик осекся и понятливо улыбнулся, – восхитительная хозяйка.
Благосклонно кивнув, я тишком выпустила искру и велела покупкам лететь в дом, а сама закрыла калитку и с мечтательной улыбкой профессиональной злодейки пошла к крыльцу, где нерешительно топтался мой новый ученик.
Ученик, по чьим светлым принципам я просто таки обязана потоптаться своей черной моралью!
– Ну что же, Николас, – торжественно произнесла я, открывая перед ним входную дверь. – Добро пожаловать в мой дом.
Дом зловеще сгустил мрак по углам и приветливо колыхнул занавесками на окнах. За окном словно специально ждал момента каркнул ворон, а гримуар не утерпел и негромко пошуршал страничками для пущего эффекта.
Но Николас Ле Фей на отрез отказался впечатляться зловещей обстановкой.
– У вас так мило и уютно, госпожа колдунья! – воскликнул он.
Я поперхнулась от неожиданности и заподозрила тщательно завуалированный сарказм, но глянула на радостную рожицу пацана и осознала невероятное. Николас не шутил. Ему реально нравилось.
– Не советую привыкать. Ты не задержишься здесь надолго.
– Да, госпожа колдунья, я постараюсь взять максимум от этих двух недель практики, – выпалил Николас, прижимая к груди баул с постелью.
– Ну да, ну да… – коварно улыбнулась я и повела свежеиспеченного ученичка наверх, показывать его новую комнату.
Светлый и темный ковены имели разное мнение насчет обучения своего подрастающего поколения. Темные выступали за спонтанность, предпочитая не ограничивать своих юных дарований даже правилами техники безопасности. Светлые активно пропагандировали в своих массах мудрую систему подготовки, чуть ли не из пипетки выкармливая новыми знаниями своих белых птенцов.
Темные практически никак не ограничивали своих чад, что приводило к дракам, взрывам, обидам и другим катастрофам, за что и были осуждаемы всем сознательным обществом королевства, но только светлым могло прийти в голову такой бред, как практика у незнакомого колдуна вместо нормального подросткового лета!
И после этого мы, черные ведьмы и ведьмаки, душегубы?!
– Спать будешь здесь, – велела я, поскорее закрывая Николаса в его новой комнате и сбегая вниз, чтобы подготовить щетку, швабру, лопату и другие инструменты ненавистной мне трудотерапии.
Чего греха таить, я решали воспользоваться так удачно подвернувшимся шансом и вовсю эксплуатировать недоросль до возвращения Корвуса Кея, его законного наставника.
– Это что? – с робкой надеждой на чудо уточнил Николас десятью минута позже.
– Это способ передачи знаний, – ласковым голосочком соврала я, вручая ученику щетку и швабру. – Приведи в порядок коридор второго этажа. Спускайся на кухню.
– Ладно, – уже без прежнего энтузиазма протянул пацан и поднялся наверх.
До самых сумерек Николас был в моей полной и сокрушительной власти. Он успел прибрать коридор, уничтожил сорняки на клумбе перед домом, наколол дров и уничтожил осиное гнездо под крышей сарая.
Утром следующего дня эксплуатация несовершеннолетнего подростка продолжилась. Под моим чутким присмотром Николас навел генеральную уборку в кухонных шкафах, выбил половички из прихожей, заново перетянул обивку на стареньком кресле и…
И тут я исчерпала фантазию на домашние поручения.
Но что еще хуже, Николас был решительно настроен учиться, поэтому если не был занят каким-то физическим трудом, то начинал ходить за мной хвостиком и на одной раздражающей ноте ныть, чтобы я показала ему что-то из базового курса светлой магии.
Из базового курса я могла показать ему только шиш, ибо даже приблизительно не представляла чему там учат светленьких, поэтому Николас мел углы, мыл полы и гонял пауков на втором этаже. Но даже это не смогло обуздать его тяги к светлым знаниям!
В итоге я не выдержала и решила избавиться от Николаса хотя бы на пару часов.
– Эй, ученик! – крикнула я, вытаскивая из кошеля горсть медных монет.
– Да, госпожа колдунья. – Николас нарисовался передо мной с такой скоростью, словно упавший на жертву ястреб.
– На вот, держи, – сказала я, торжественно вручая пацану авоську, список и кучку монет. – Сбегай в город и купи, что там написано.
– Хорошо! Я мигом, – заверил меня Николас, выскочил из дома и… пропал.
В первый час я не тихо радовалась тишине и одиночеству. Через три с тревогой всматривалась я в пустую даль дороги и задавалась риторическим:
– Да сколько можно шляться?
Ученик явился ближе к вечеру, когда я уже вся извелась, напридумала кучу страшного и была в шаге от того, чтобы оседлать метлу и лететь в Доротивилль на поиски.
Избитый, пыльный и зареванный Николас представлял из себя жалкое зрелище. Настолько жалкое, что дрогнуло даже мое черное черствое сердце.