Над матрасом показались кусочек зажатой в руке биты и голова испуганной девушки.
– Госпожа ведьма, а что вы так поздно? – ахнула помощница, поднимаясь на ноги и торопливо семеня к окну. – Случилось чего?
Я подумала было влететь и перечислить все от облавы на горгулий вплоть до сегодняшней перевоспитательной трудотерапии на грядках, но вовремя вспомнила, что я черная ведьма.
А черные ведьмы не ноют.
По крайней мере посторонним людям.
– Ты случайно стащила мой гримуар, – сухо пояснила я, влетая в комнату и сразу хватая книжицу.
Хватая и тут же выпуская из рук, ибо этот коварный, вредный, мстительный кусок кожи и страниц обжог мне руки.
Сморщившись от боли, я энергично потрясла пострадавшей ладонью и уставилась на гримуар.
– Эй! Ну чего ты начинаешь? Я же не виновата в том, что у Розетта оказалось достаточно сил, чтобы взять тебя в руки и забрать к себе домой. Я правда не думала, что она…
Гримуар в ответ полыхнул голубым сиянием и издал нечто среднее между шелестом страниц и шипением разгневанной кошки.
– Кажется, он не готов никого прощать, – заметила Розетта.
«Кажется, мне светит много часов унижений», – мрачно предрекла я и посмотрела на помощницу.
– Одолжишь мне плед или одеяло?
Розетта с готовностью кивнула и одолжила сперва плед, в который мы завернули книгу, а после и тяжелое зимнее одеяло, так как гримуар обжигал ладони даже сквозь пять слоев ткани. В результате домой я возвращалась с закутанным, как новорожденный младенец, гримуаром на руках и четким пониманием, что мне хана.
После такого фиаско с моей стороны набившее оскомину «…для активации заклинания необходимо, чтобы ведьма была влюблена» покажется детским лепетом.
Гримуар оторвется на полную.
И будет полностью прав.
Но мне-то от этого не легче!
– Я же не со зла, это вообще вышло случайно, – каялась я всю дорогу до дома.
Но магическая книга плевать хотела на мою искренность, невиновность и аргументацию. Она злилась. А нет ничего опаснее и сокрушительнее, чем разозлившийся гримуар.
Окончательно пав духом, я подлетела к дому, снизилась к крыльцу и притормозила. Перехватила тюк с «младенцем» в одну руку, в другую – древко метлы и прислушалась к звукам внутри.
Николас активно портил продукты, судя по запаху сооружая на ужин подгоревшую курицу с не менее подгоревшей гречкой. Плененный демон скреб когтями по доскам подвала, клацали разноцветными головками плотоядная рассада, которую я так и не высадила в перекопанную клумбу.
Я всего на миг замерла перед запертой дверью, собираясь с мыслями, а после уже не смогла дотронуться до ручки.
– Саманта прекрасна! – заявил ворон-табличка присаживаясь на перила и… замертво падая вниз.
Я не успела ни удивиться, ни даже взять ворона в руки, как уловила за спиной слабый всплеск светлой магии. Сердце застучало чаще, в душе появилась внезапная радость от возвращения одного колдуна. Я медленно повернулась и встретилась взглядом с Корвусом Кеем.
Окутанный искрами перемещения темноволосый колдун стоял на дороге перед калиткой. Высокий, подтянутый, в помятой и местами порванной одежде. Он выглядел так, словно герой, вернувшийся после подвига с победой, где его ждала заботливая супруга и непременно свежий борщ с пирожками.
И единственное, что не вписывалось в картинку героя – розовые туфельки на ногах.
Минуточку.
Это же мои туфельки!
А ведь с виду такой приличный колдун.