– Уверены?
– Да, – кивнула Зельда и посмотрела на Хильду.
– Помнишь алую ведьму, что училась с нами? – спросила та. – У нее ведь тоже был безумный гримуар, который достался по наследству от какой–то пятиюродной бабки.
Я с трудом припомнила алую ведьму. Мы не то чтобы не дружили, мы даже не очень-то общались в молодые годы, но теперь я покосилась в сторону кухонного комода, где дулся мой собственный «доставшийся по наследству», и мысленно посочувствовала коллеге по несчастью.
– Так вот на крышке футляра, где хранился ее гримуар, был начертан такой же символ, как на твоем сундуке, – закончила мысль Хильда, а ее сестра добавила:
– Я думаю, что это какой-то запирающий знак, но лучше перепроверить. Если ты подержишь немного зеркало, то я перерисую и вечером слетаю к алой, чтобы убедиться в сходстве. Заодно узнаю подробности. Идет?
Кивнув, я поднесла руку с зеркальцем так, чтобы подруге было удобно рисовать, а сама спросила:
– Девчонки, есть мысли, что делать с ним дальше?
– Спрятать, – в один голос посоветовали те.
Мысль была здравой, но почем-то не встречала во мне внутреннего восторга. Интуиция настойчиво шептала, что надо обратиться в ковен, но ей оппонировала паника, которая решила, что никто не станет разбираться в истории появления сундука на моей клумбе (точнее даже под ней) и огребать последствия придется одной многострадальной и несчастной черной ведьме.
Решив, что не буду дергать ковен по таким пустякам и последую совету подруг, я дождалась пока Зельда перерисует все знаки, попрощалась и захлопнула крышечку, обрывая связь.
Но легко сказать «спрятать» и очень сложно даже приподнять эту неподъемную хреновину!
Голодным коршуном покружив вокруг сомнительного «клада», я смирилась с мыслью, что не смогу затащить его в подвал и решила спрятать на самом видном месте, то есть в углу кухни.
А что такого?
Подложу подушку на крышку, сверху застелю все это дело веселеньким покрывалом в василек и черепок и буду активно делать вид, что это у меня такой оригинальный диванчик. В Доротивилле самоубийц критиковать дизайнерские решения черной ведьмы нет, колдун в дом не попадет, а в случае детальной проверки ковена сундук обнаружат хоть в подвале, хоть на чердаке, хоть в пентаграмме демона.
Кивнув своим мыслям, я решительно сбегала за половичком из прихожей, подстелила его под ножки сундука, чтобы не оставить отвратительных царапин на досках пола, и уперлась ладонями в шершавый бок.
– Ну погнали! – объявила я тишине на кухне, уперлась пятками в пол и принялась толкать находку в угол.
Половичок моментально смялся в забавную гармошку, ножки с громким протестующим скрежетом поползли по полу, уперлись в едва заметную щель между половицами и намертво встряли. Ругаясь и пыхтя, я оббежала противный сундук, подергала, приподняла, поправила половичок и вернулась в исходную позицию.
Толчок. Скрежет. Мое сосредоточенное сопение. И ножки, теперь уже задние, тоже застряли в щели!
– Зараза! – ругнулась я, в сердцах ударяя по крышке.
Именно этот момент для своего эффектного появления в моей жизни решила выбрать вчерашняя несостоявшаяся самоубийца и нынешняя помощница.
– Доброе утро, госпожа Блэк, – радостно поздоровалась она через открытое окошко. – Как ваше настроение? Перестановку затеяли? Кстати, как поживает ваша магическая книга? Не сильно прожгла мое покрывало?
Гримуар возмущенно забился в ящике кухонного комода, демонстрируя, что поживает ужасно и вообще всерьез подумывает о смене этой бессердечной хозяйки на кого-то более покладистого.
Я распрямилась, утерла рукавом вспотевший от натуги лоб и посмотрела на занявшую почти всю ширину оконного проема девушку.
Розетта продолжала эксперименты в одежде, подбирая забавные наряды с необычными принтами и «вырви глаз» расцветками. Сегодня на ней была шляпка-бабочка с короткой черной вуалью, кружевные перчатки и нежно-лиловый сарафан на широких лямках, обшитый крохотными бабочками.