Он не двигался в течение нескольких секунд, что побудило меня вытащить свой нож и разрезать сетку с громким звуком. Я просунул руку в его кабинку, схватил его за белый воротничок и вытащил его голову через отверстие, чтобы хорошо рассмотреть его. Его седые волосы, влажные от пота, торчали во все стороны. Ужас в его глазах поднял мне настроение. Его узкий, тонкий рот был открыт, как у пойманной на крючок рыбы.
— Ну пожалуйста. Трой. Пожалуйста. Умоляю тебя, сынок. Не повторяй грехи своего отца, — пропел он, крича от боли, когда я рывком притянул его ближе к своему лицу.
— Открой. Гребаную. Будку, — я растягивал каждое слово, как будто это были отдельные предложения.
Я услышал тихий щелчок, когда он нащупал дверь. Я выпустил его волосы из своего кулака, и мы оба вышли.
Макгрегор стоял передо мной на несколько дюймов ниже. Пухлый, потный, испорченный человек, притворяющийся посланником Бога. Бестактная шутка.
— Ты правда собираешься убить своего священника, — печально заметил он.
Я пожал плечами. Я не киллер. Я провел жирную красную линию над убийствами, но это было личное. Речь шла о моем отце. Человек, который вырастил меня, когда моя мама просто напивалась в каких-то барах. Она так далеко ушла от моего детства, не говоря уже о взрослой жизни, что я почти наполовину осиротел. По крайней мере, мой отец заслуживал того, чтобы за него отомстили.
— Ты точно такой же, как они. Я думал, что ты другой. Лучше, — обвинил Макгрегор.
Я сжал губы в тонкую линию. Моя работа не имела ничего общего с ирландскими гангстерами. Мне не нужны были федералы, прикрывая мой зад каждый раз, когда кто-то дунул в мою сторону и, конечно же, я не интересовался рамками лидеров банд.
Я был одиноким волком, который нанял несколько человек для помощи, когда это было необходимо. У меня не было никакого буфера между мной и моими клиентами, коллегами и врагами. И самое главное, я плавно плыл под радаром. Когда мне нужно было, чтобы кто-то сдох, я сам справлялся с ним.
И отец Макгрегор должен был заплатить за свои грехи. Предполагалось, что он уже мертв —сопутствующий ущерб. Но он не показался там, где должен был, когда я убрал парня, которому он сдал моего отца. Билли Крупти. Мудак.
Так что теперь я должен был сделать это в гребаной церкви.
— Сделай это быстро, — попросил он.
Я мрачно кивнул.
— Ты всегда был его ребенком. У него был ирландский ген мафиози, безжалостность в твоей крови. У тебя не было страха. До сих пор нет, — вздохнул он, протягивая мне руку.
Я уставился на него, как на бомбу замедленного действия. Его ладонь была влажной и холодной, а рукопожатие слабым. Я притянул его к себе, чтобы обнять, и обхватил одной рукой его шею сзади.
— И мне жаль, — продолжал он, обнюхивая мое плечо, все его тело дрожало, когда он изо всех сил пытался сдержать слезы. — С моей стороны это была ошибка в суждениях. Я знал, что он убьет их обоих. Но в то время я думал, что окажу всем услугу.
— Это из-за денег, не так ли? — прошептал я ему на ухо, когда мы обнялись, вытаскивая нож из пояса. — Билли тебе заплатил?
Он кивнул, все еще всхлипывая, не подозревая о ноже. Кто-то ему хорошо заплатил, чтобы он проболтался о моем отце. Но это сделал не Крупти, ведь он даже не мог позволить себе бургер из закусочной.
— Не только из-за денег, Трой. Я хотел, чтобы Киллиан убрался из этого района, из Бостона. Это место достаточно пострадало под властью твоего отца. Наш народ заслуживает немного мира.
— Наши люди не твои подданные, — я провел ножом по его шее, пока не нашел пульсирующую сонную артерию и глубоко рассек ее, сразу же отталкивая его тело назад в кабинку, чтобы брызги крови не коснулись моего недавно сшитого костюма. — Тебе не следовало лезть не в свое дело.
Он задыхался и дергался на полу, как рыба, вытащенная из воды, теряя литры крови. Запах-кислый, жестяной и волнующий-окутал воздух туманом, и я знал, что он будет оставаться в моем носу еще несколько дней.
Когда его спазмы утихли, я опустился на одно колено, глядя на его карие глаза, все еще открытые, все еще наполненные ужасом и сожалением. Я вытащил его язык и отрезал его.