Меня затянуло, сама не заметила как пропала.
Постепенно все мои мысли заполнил этот загадочный сероглазый мужчина. Мы практически повторяли один и тот же ритуал ежедневно. К двум подъезжала машина, и я неслась на встречу. Дошло до того, что я сама уже сгорала от желания поцеловаться с Муратом. Однако, он не спешил. А меня тянуло к нему с каждой встречей всё сильнее. Как-никак "дружим" уже почти две недели. И решившись, я сама пошла на сближение.
Притормозив у моего дома и собираясь попрощаться со мной, Мурат явно не ожидал такой прыти. Приблизилась к нему, впервые его глаза и губы были так близко. Намек он понял и ласково прикоснулся. Поцелуй был лёгким, аккуратным и волнующим. Отстранившись, он провел подушечкой большого пальца по моим губам.
— С первого взгляда об этом мечтал, — произнес еле слышно мужчина.
И снова поцеловал, но уже более настойчиво. Рука его легла на моё колено, сердце замерло.
Осмелилась и обняла его за шею. Не могла нацеловаться, с моим скудным опытом это было лучшее, что когда-либо чувствовала. Разум туманило, а в душе все трепетало от переполняющих меня эмоций. Как обычно говорят? Бабочки в животе? Так вот, эти самые бабочки циркулировали по моим венам, щекоча кожу и наполняя жаром каждую клеточку моего тела.
Тем временем ладонь Мурата не нагло, но уверенно двинулась выше. А я отстранилась и испуганно посмотрела на него. Дыхание сбилось, взгляд заметался, словно солнечный зайчик по стене.
— Я тороплюсь? — внимательно следя за моей реакцией, осторожно уточнил он.
Кивнула. Пару секунд. И лицо его вдруг изменилось, на нём отразилось понимание и радость. Честное слово. Он хохотнул и покачал головой.
— Ангелина, у тебя были до этого близкие отношения с мужчиной? — вопрос меня смутил.
Мне стало до ужаса неловко, конечно, я не маленькая уже, но так неуютно.
— Нет. — опустив взгляд и теребя ремешок своей сумки, глухо ответила.
Боялась посмотреть на него. Вот сейчас он засмеётся, скажет что-то ободряющее и больше не приедет.
— Вот это да-а-а, — к моему удивлению, пораженно выдохнул Мурат. Голос его не был разочарован, скорее, наоборот, наполнился искренним восторгом. — Ангелина, посмотри на меня. — потребовал он.
Подняла взгляд, а в нем столько нежности и благоговения. Не смогла сдержать улыбку.
— Ты просто бриллиант, — взяв мое лицо в свои ладони, уверял Мурат. — Моё сокровище. Выкинь все глупости из своей головы.
И снова сладко поцеловал. В тот момент у меня раскрылись крылья за спиной. Я смотрела на Мурата, как на принца из сказки. Страшась разрушить очарование момента.
— Мы не пойдем дальше, пока ты не будешь готова. — серьезным тоном добавил мужчина. А после продолжил, — Я хочу познакомится с твоими родителями.
— Уже? — поразилась, но заметив, как нахмурился мужчина, поспешила исправиться, — Конечно. Они тоже очень хотели с тобой познакомится, просто я думала, это случиться позже.
— А я думаю, самое время, — сказал, как отрезал Мурат. Мне же не осталось ничего иного, как подчиниться.
Всю пятницу мама суетилась, готовила. Я генералила квартиру, а вот папа помогать не спешил. Он с недовольным видом следил за нашими копошениями и отвешивал едкие комментарии.
— Ты еще потолок побели, — покачал он головой, когда я, промыв каждый угол, с упоением драила шваброй стены.
— Пап, — сдула непослушную прядь со лба, — Мурат взрослый, серьезный человек…
— Мурат? — хмыкнул отец, — Он мне уже не нравится. — выдал родитель холодно, — А что парня с нормальным именем и твоего возраста не было?
Ему изначально всё в моем любимом было не по нраву.
— Они все придурки, — рассердилась в ответ.
— А этот значит умный? — упорствовал отец. — Чего ж его на молоденькую девчонку-то потянуло?
— Ты так говоришь, будто мне пятнадцать, а Мурату пятьдесят, — закипала внутренне.
— Кость, — в комнату вошла мама, — А ты чего сидишь? — спросила она его, расставляя на столе свои соленья, — Я там тебе рубашку погладила и брюки.
— А галстук? — вредничал папа. Переодеваться он не спешил, так и оставаясь в своих домашних штанах и футболке.
— Ну чего ты выступаешь? — всплеснула она руками, — На Гельке лица нет, вон как дочь переживает, а отец родной еще масла в огонь подливает. Любовь у них. Что ж мы теперь ее не поддержим?