Я была в ярости на этого мужчину. Меня просто разрывало от гнева. Но в то же время мне хотелось прикоснуться к его шее губами. Это было противоречивое чувство.
Наша лошадь быстро уклонилась в сторону, чтобы избежать упавшего бревна, и рука Кейна плотно прижалась к моему животу, чтобы удержать меня на месте. Его мизинец едва касался нижней части моего живота, но я почувствовала, как в моем сердце зародилась глубокая потребность. Грудь Кейна расширилась, и он издал дрожащий вздох, прежде чем убрать руку, как будто моя тонкая, влажная сорочка была пропитана огнем.
К счастью, мы вскоре добрались до замка, и Кейн сошел с лошади быстрее, чем я когда-либо видела, чтобы он что-то делал, а ведь мы буквально бежали наперегонки. Я подумала, что он мог бы приспособиться, пока я спускалась с лошади, но отвела глаза.
— Спасибо, — сказала я и, повернувшись на пятках, направилась в сторожку.
— Арвен, — позвал он меня. — Подожди!
Я попыталась согнать красную краску со щек и заглянула ему за спину, чтобы увидеть, что он несет мне мои сапоги. Мой взгляд упал на босые пальцы ног.
— Не думаю, что ты собиралась идти босиком, но мне лучше знать, что тебе делать.
— Спасибо. — Меня осенила мысль: голова уже прояснилась от того, что затуманило ее во время нашей поездки. — Я не успела задать свой вопрос.
В его серебряных глазах мелькнуло веселье.
— Я подумал, что ты могла забыть. Продолжай.
Я могла бы спросить о многом. Почему ты вообще объявил войну? Почему Гриффин сегодня был на тебя зол? С кем ты разговаривал в подземелье в ту первую ночь? Для человека, которому нужно заботиться о целом королевстве, ты в высшей степени эгоистичен. Думаю, последнее не было вопросом.
Но то, что я действительно хотела узнать, вырвалось у меня изо рта, как камень, скатывающийся с горного склона.
— Почему ты позволяешь всем — и своим подданным, и жителям Эвенделла — считать тебя чудовищем?
Брови Кейна удивленно вскинулись.
— Ты больше так не думаешь?
— Я не уверена, но ты определенно играешь в эту роль, — честно ответила я.
Его челюсть подрагивала, но глаза были задумчивыми, а не злыми. Он вздохнул, глядя на пасмурное небо над нами. Затем его взгляд опустился на меня.
— Большинство слухов, которые, как я полагаю, ты слышала обо мне, — правда. Я не позволяю уязвимости мешать мне выполнять свои обязанности.
По какой-то причине его слова прозвучали как пощечина.
— Значит, ты считаешь компромисс, милосердие, любовь… уязвимостью? Слабостью?
Казалось, он изо всех сил старается не закатить глаза. Его челюсть напряглась.
— Да, на самом деле. Короли, которыми управляют эмоции, принимают решения, которые вредят их народу. Моя единственная задача — сохранить свое королевство в безопасности.
— Король Гарет — добрый и справедливый король, — сказала я, подняв подбородок. — Он оберегает свой народ и всегда милосерден. Он дает им возможность выбора.
Челюсть Кейна затвердела.
— Я никогда не заставлял своих людей вступать в мою армию.
Мой протест застыл. Но он продолжил, подойдя так близко, что нас разделяло одно дыхание.
— А он обеспечивает безопасность своих людей? — Его глаза впились в мои. — Ты здесь, не так ли? В плену у своего главного врага. Гарет — хнычущий червяк.
Я сжала руки в кулаки.
— Ты излишне жесток.