Такая красивая.
— Ты заговорил, — прошептала она, перекрывая громкие крики и праздничные выстрелы. — Ты заговорил, Ривер. Ради меня. Перед всем клубом.
— Д-да, — пробормотал я и вытер слезы с ее щек.
— Мой муж, — сказала она и повернула голову, чтобы поцеловать центр моей ладони.
«Моя, черт возьми, жена», — хотел сказать я в ответ, но питон вернулся на место, и мои слова исчезли.
Но на этот раз мне было наплевать. Я произнес то, что нужно было сказать. И это было все, что имело значение.
Чья-то рука обвилась вокруг моей шеи.
— Ты гребаный мудак, — сказал Кай, но я услышал чертову гордость в его голосе.
Я посмотрел на своего лучшего друга, и он подмигнул, а затем крикнул:
— Пусть пиво течет рекой, а гребаный гриль работает на полную мощность. У нас свадьба, и Немой Палач наконец-то заговорил, пора отпраздновать это, ублюдки!
Братья рассмеялись и принялись за работу. Мы ели, выпивали, а когда наступила ночь, Сия подошла к динамикам и велела всем братьям разойтись по краям к чертовой матери. Мэй взяла меня за руку и потянула в центр импровизированного круга. Мои братья наши ржать надо мной, но у них не было Мэй в руках, так что, насколько я мог судить, они все могли отвалить.
— Я н-не т-т-танцую, черт возьми, — прошептал я на ухо Мэй.
Она засмеялась, этот звук заставил мои губы дернуться.
— Только один раз, прошу, — сказала она, когда я услышал знакомые аккорды.
Я поднял бровь, когда она обвила руками мою шею. Я обхватил ее за талию, когда песня Тома Уэйтса «Надеюсь, я не влюблюсь в тебя» начала играть.
— Я должна была, — сказала Мэй в ответ на выражение моего лица. — Это была песня, которую ты пел мне, когда я проснулась после бегства. Ту самую, которую всегда буду вспоминать, когда буду думать о тебе.
Она пожала плечами и дернула своим чертовым носиком, уничтожая меня на месте.
— Это же мы.
Я притянул ее ближе и почувствовал, как ее голова уткнулась мне в шею. А потом я запел. Я пел слова, которые вернули ее ко мне, сделали ее моей. И я пропел каждое слово до конца. Когда музыка сменилась с Уэйтса на Гарта Брукса, я сказал:
— Я хочу вернуться домой, сейчас же.
Мэй встретилась со мной взглядом, кивнула и поцеловала в губы.
— Я тоже этого хочу. Хочу заняться с тобой любовью как муж и жена. Как мистер и миссис Нэш.
И мы ушли.
И я собирался сделать ее своей.
***
Я держал Мэй за руку, пока мы шли к дому. Мой большой палец продолжал касаться ее обручального кольца, и я не мог описать гребаное чувство, которое поселилось в моей груди. Когда я поднял глаза, Мэй наблюдала за мной, поджав розовые губы.
— Тебе это нравится так же сильно, как и мне? — спросила она, хлопая своими огромными черными ресницами.
Я рванул вперед и поднял ее на руки. Мэй смеялась, когда я подошел к двери.
— Красотка рассказала мне об этой традиции, — сказала она, а я открыл дверь и переступил порог с ней на руках.
Я наклонился и поцеловал ее в губы.
— Мне нравится, — добавила она, когда я отстранился.
Сучка убивала меня.
Я отвел ее прямо в спальню и спустил ее ноги на пол. Рука Мэй лежала у меня на груди, пробегая по галстуку Палача.
— Ты мне очень нравишься таким, разодетым. Ты так красив, что у меня перехватило дыхание, когда я тебя увидела.
Сучка действительно убивала меня.