Я встаю на ноги и подхожу к нему, лёгкая улыбка застывает на губах, хотя во мне закрадывается подозрение. Я никогда полностью не доверяла Ронану, но особенно когда он подпускает меня столь близко. Я сажусь к нему на колени, закидываю одну ногу на другую и кладу руку ему на плечо.
— Ты кажешься раздражённой. — Он ухмыляется.
— У предателя должно, по крайней мере, хватить порядочности достойно умереть, тебе не кажется? — пронзительный визг мужчины наполняет комнату.
— Конечно. Однако, мистер Томас, я имею в виду, посмотри на него, — Ронан указывает на другой конец комнаты. — Такой неопрятный, он даже не пытается гордиться своей внешностью. Что заставляет тебя думать, что он гордился бы своей смертью?
Я провожу пальцем по накрахмаленному воротничку рубашки Ронана.
— А чего ты ожидал? Он предатель. — Я кривлю губы. — Предать с ёбаным ФБР из всех вариантов.
Боже, я ненавижу американские власти.
— Он работал с террористическими организациями на Ближнем Востоке. Совершал прискорбные поступки. Взлом ракетных кодов и пособничество в гибели невинных людей… детей… — Ронан смотрит на него и цокает языком. — Он показал себя очень многообещающим хакером. Это позор.
Я оглядываюсь через плечо на мужчину, который теперь стоит на коленях, прижав подбородок к груди.
— Для него — да. — Я поворачиваюсь обратно к Ронану, наблюдая, как его глаза блестят от возбуждения.
Ронан может быть высокомерным засранцем, может быть эгоистичным и самовлюблённым, но именно сейчас он наиболее опьяняющий. Его безжалостность соответствует моей, и это заставляет меня желать его самым извращённым образом. Моё сердце бешено колотится. Моя киска сжимается, и я ёрзаю у него на коленях, пытаясь сосредоточиться.
— Только подумай, — говорит Ронан, кладя свою сигару в пепельницу. — Если бы ты просто сделал так, как тебе сказали, ты мог бы нести единоличную ответственность за приход к власти следующего президента Соединённых Штатов. Ты был бы на два миллиона долларов богаче, но ты позволил своему эгоизму затуманить суждения, и теперь… — Ронан пожимает плечами. — Ты просто умрешь маленьким грязным предателем.
— Пожалуйста! Я могу вам заплатить… — говорит мужчина.
— Заплатить мне? — Ронан истерически смеётся.
— Господи, блядь, — я огрызаюсь. — По-твоему, он выглядит так, будто нуждается в деньгах? — Тупое дерьмо. Рука Ронана опускается мне на бедро.
— Скажи мне, что бы ты сделала с ним, Камилла? — шепчет Ронан, проводя пальцем по моей челюсти. Мой пульс бешено бьётся под его прикосновениями.
— Мой отец однажды сказал мне, что смерть предателя должна быть красивой, запоминающейся. — Пальцы Ронана сильнее сжимают моё бедро, и он ухмыляется.
— Всякая смерть прекрасна.
Я провожу ногтями по шву его воротника там, где он соприкасается с кожей.
— Нет ничего прекраснее крови, такого яркого цвета. — Я наклоняю голову. — Такая хорошенькая. — Его рука неторопливо скользит по моему бедру, прижимая меня ближе.
— Так празднично, — выдыхает он мне в губы, и на мгновение я позволяю себе потеряться в напряжении, растущем между нами. — Как бы ты убила его? Скажи мне, Камилла. — Его пальцы рисуют круги на моей коже.
Я пожимаю одним плечом.
— Взяла бы нож, — я провожу пальцами по челюсти Ронана и поднимаюсь к его виску. — Начала отсюда и резала, — мои пальцы опускаются к его подбородку. — А потом я вонзила бы ногти под дряблую кожу и медленно сдирала её с его лица. — Он улыбается, и я наклоняюсь, касаясь губами его шеи, прежде чем прикусить мочку уха. — Но настоящий секрет в том, что, если вы прижжёте открытые мышцы, они не будут кровоточить так быстро. — Я заставляю себя отстраниться, потому что прямо сейчас я слишком возбуждена.
Одна бровь Ронана подёргивается, прежде чем его улыбка становится шире.