Потихоньку сердцебиение успокоилось. Я даже попыталась представить платье мечты. Только какое оно?
Мысли лихорадочно метались. Но одна задумка пробивалась через остальные. Она банальна и совершенно абстрактна в плане фасона, потому что заключалась в отчаянном желании чуда, чтобы Ланс поверил, что я могу быть той самой… Задумка ещё не успела чётко сформироваться, как раздался звук:
— Кр-ршах… — затем шелест. И прохладная шелковистая ткань заструилась по телу.
Два голоса разорвали тишину. Один женский, изумлённый:
— Какой новый фасон!
И второй, рычаще-гневный, но восхищённый:
— Элеонор-ра!
Не знаю, что я натворила, но мне уже нравится.
Распахнула глаза и застыла, разглядывая бесстыдный алый лиф, едва прикрывающий грудь. Шелк скрывал ровно столько, чтобы ещё больше раззадорить аппетит. Однако на этом изюминки наряда не закончились.
Ткань стекала по талии к бедрам и струящимся каскадом разлеталась по ногам, обнажая правую ногу почти до ягодицы…
— Оригинально, — хмыкнула фея, кончиком ногтя приподнимая юбку. — И туфельки шик.
Выставив ногу, я увидела нечто на высокой шпильке, что бы в жизни ни купила. Да я бы и платье в трезвом уме не купила!
Смелый фасон явил очам Ланса мою сногсшибательную красоту махом, не мелочась. Уж не знаю, у меня ли такой вкус, или дар феи «помог» воплотить желание? Подняла глаза, и по её довольной ухмылке убедилась, она тоже приложила лапку.
— Сногсшибательно, милорд, правда? Разве что прогулочной шляпки не хватает, — захлопала довольная фея в ладоши.
Ланс, багровеющий на глазах, молчал, но видно, что грядёт извержение вулкана. Жаль, что словесно-негативного. А не чувственно-восхитительного.
— Элеонр-р-ра, — пророкотал он, переходя на шипение. — Вы что твор-рите?
Окончательно смущенная его реакцией, я повернулась к зеркалу, и из груди Ланса вырвался стон:
— Мои глаза!
Неужели платье настолько вульгарно, пошло?
Ланс застонал.
— Зажмурьтесь! Я сейчас! — бросила в отчаянии. В поисках застежки завела руку за спину и обнаружила, что спинки платья нет! Вырез доходит до самых ягодиц. И даже ниже.
Прикрывая срамоту, провела рукой по пояснице, по ложбинке, и Ланс выдохнул:
— Замрите! Иначе я умру!
— Милорд, вам плохо? — ехидно поинтересовалась фея и, дабы не хохотать открыто, прикрыла рот рукой.
— Нет, мне хорошо. Да так, что глаза вот-вот вылезут из орбит.
Я огляделась, пытаясь найти хоть что-то, чем можно прикрыться. Однако вредная фея не оставила ни единого шанса. Исчезли манекены. А как только я попыталась скрыться за зеркалом, исчезло и оно, оставляя меня перед жадным взором Ланса.
Метаться глупо. Я приняла ситуацию. Заодно сообразила, что произошло.
Когда-то в детстве, в любимом мульте про Кролика Роджера роковая красотка Джессика настолько впечатлила мой юный ум, что навсегда осталась в девичьем сердечке. Фея каким-то образом прочитала моё подсознательное желание, воплотила. И вот… Ланс впечатлен. Даже не моргает, а из его ноздрей идёт дымок.
— Результат — огонь, — шепнула я фее, сияющей от радости, что проделка удалась. — Но, пожалуй, не сто́ит доводить Ланса до сердечного приступа.
— Он сильный, — подмигнула фея, похихикивая. — Но так и быть. Милосердие мне не чуждо. Итак, какой ещё наряд мечты желаете примерить?
— Не надо! — прорычал Ланс.
Вздохнув, я закрыла глаза, представила скромное платье.
— Кракс-с… — отчетливо прозвучало в зале. И воздух задрожал от негодования дракона.
— Эдеонор-ра! Зачем вы сменили наряд?
— Вы же кричали, что не надо. Я думала, не надо мельтешить перед вами в таком ужасе!
— Не надо было менять!
— Что? — Мне показалось? Или нет? — Так бы и сказали!
— Я и говорил! — Из его ноздрей с шумом вылетели струйки пара. — Хотя… — Он склонил голову к плечу. — Этот наряд тоже неплох.
— Ну да… — Согласилась я, радуясь, что в этот раз одета в длинный сарафан, а на голове широкополая шляпка. Правда плечи опять максимально открыты и декольте на грани приличий.
Покосилась на фею. Всё-таки это дерзкая смесь моего подсознания и её экстравагантного влияния. То-то она откровенно наслаждается неистовой реакцией давнего знакомого.