— Это хорошо. Я рад, что вы близки.
Она кивает, но избегает моего взгляда. Надеюсь, я не сказал ничего плохого. Последнее, чего я хотел, — это сжечь с ней мосты. Я до сих пор понятия не имею, как все это будет развиваться, но я в деле. Весь путь.
Харпер берет свой стакан с водой и делает несколько глотков.
— Итак, что насчет тебя и твоей семьи? Они все здесь живут?
— И да, и нет. Я вырос недалеко отсюда со своими родителями. Ты встречалась с моим братом, который иногда приходит ко мне. В основном, чтобы совершить набег на мой холодильник, но он отличный студент и только в прошлом году поступил в колледж, так что я не могу жаловаться.
Харпер хихикает.
— Похоже, у вас двоих интересные отношения.
Я ухмыляюсь, потому что мы здесь говорим о моем младшем брате.
— Он родился, когда я был подростком и был занят учебой и подготовкой к Олимпийским играм, так что я не мог проводить с ним много времени, пока он не стал старше. Мой дедушка умер несколько лет назад, но моя бабушка отказалась покидать свой любимый дом. Поэтому мои родители переехали в Южную Калифорнию, чтобы помочь ей, а Зейн остался со мной, чтобы закончить среднюю школу.
— Мне жаль твоего дедушку.
Я сглатываю.
— Спасибо. Он был действительно хорошим парнем. Приходил на столько тренировок и соревнований, сколько мог.
— Мне это нравится. Вы, ребята, звучите как дружная семья и как будто заботитесь о своих. Это что-то особенное.
Мое сердце учащенно бьется от ее слов. Не многие люди понимают, что значит семья, или, по крайней мере, не понимают, что семья значит для меня. Тот факт, что она не выросла в традиционной семье, но все еще чувствует себя так, еще более удивительно.
Я одобрительно киваю.
— Это то, что делает семья. Даже если это не всегда легко или удобно.
А теперь мы создаем собственную семью. Не традиционную, но, тем не менее, мы связаны.
Мой взгляд скользит к ее животу, хотя там пока не на что смотреть.
— Итак… какой срок сейчас? Прошел месяц с Нового года?
— Да, прошло уже около четырех с половиной недель, то есть у меня примерно шесть с половиной недель беременности.
Пытаясь понять, что она только что сказала, я потираю подбородок.
— Э-э, я почти уверен, что никогда не был так плох в математике.
Харпер ухмыляется.
— Я думала о том же самом. По-видимому, беременность считается с первого дня последней менструации, а не с даты зачатия, которая обычно увеличивает срок, примерно на две недели. Мне пришлось вспоминать ее, потому что для меня это не имело никакого смысла. Так что, когда вы забеременеете, вы, по сути, уже на второй неделе беременности.
— Интересно.
— Ага. — Она все еще ухмыляется, явно наслаждаясь моим замешательством по этому поводу.
— Что еще мы знаем на данный момент?
— На данный момент не так уж много. Только то, что примерный срок родов — двадцать третье сентября.
— Они уже знают об этом? — Все, что связано с беременностью, действительно для меня как иностранный язык.
Ее щеки приобретают здоровый розовый оттенок.
— Это… э-э… это легко вычислить, поскольку мы знаем дату зачатия на сто процентов.
— О.
Кончики ее ушей теперь тоже розовые. Разговор о ваших сексуальных приключениях, в любом качестве, с почти незнакомым человеком — особенно когда вы беременны — вероятно, не стоит на первом месте в списке чьих-либо дел. Она уже сказала мне на днях, что не была ни с кем, кроме меня, после своего бывшего мужа, и я ей верю. А тема бывшего мужа? Это на другой день.
Харпер прочищает горло и смотрит на свой стакан с водой, ее большие пальцы потирают стекло вверх и вниз.
— Ммм, это напомнило мне, что есть еще неинвазивный тест на отцовство, который мы можем пройти в следующем месяце. В некоторых местах говорится о семи неделях, в других — о девяти, так что я предпочла бы подождать, пока не исполнится девять недель, чтобы убедиться, что это точно.
Я так ошеломлен, что она заговорила об этом, что молчу.
— Им нужен только мазок со щеки от тебя, вот и все.
Тест на отцовство.
Не то чтобы эта идея не приходила мне в голову, но то, что Харпер заговорила об этом вот так, было неожиданностью.