Они помолчали, и Нола решила задать вопрос, который ее очень занимал.
— А почему на ферме нет женщин? Где, например, миссис Хетфорд?
Хэнк ответил не сразу.
— Насколько я знаю, она умерла, — пробормотал он.
— А миссис Райнхарт? Или хозяин поместья никогда не был женат?
Хэнк, судя по всему, мало что мог рассказать об этих людях, которые ее так интересовали.
— Галена я знаю несколько лет, но сам-то работаю не у Райнхарта. Я живу южнее Джулиа-Крик.
— Живете?
— Ну да. Живу и работаю. На ферме у Ленгфорда Райнхарта я помогаю при осмотре животных, но малыш Галена сильно болел лихорадкой, и в этом году проверку на бруцеллез еще не начинали. Я мало что знаю о мистере Райнхарте.
— Тем не менее, Хэнк, я нахожу все это странным.
— Что?
— То, что мужчины добровольно живут здесь так изолированно, без семьи.
Хэнк не знал, что на это ответить. Вместо этого он достал пакет с едой, которую им дала с собой Эстер, и протянул Ноле сэндвич. Она и не заметила за интересными разговорами, что солнце уже стоит в зените и, судя по всему, они проехали большую часть пути. Бредли предложил ей флягу с водой.
Обед обедом, но Нола не собиралась прекращать столь занимавшую ее беседу.
— Каков же все-таки мистер Райнхарт? — не отступала англичанка.
Хэнк молча жевал огромный ломоть хлеба с мясом. Похоже, Эстер сделала им разные сэндвичи — побольше и поменьше. Как это мило!
— Подождите еще немного, и все увидите сами, — ответил он наконец, справившись со своим гигантским сэндвичем.
— Мне сказали, что новому учителю придется выполнять и другие работы, в частности вести бухгалтерские книги и делать кое-что по хозяйству. А вы не знаете, кто там у них обычно занимается домашней работой? Кто готовит еду, кто убирает дом?
— У нас здесь свои правила, — с достоинством ответил Бредли. — Домашней работой должен заниматься каждый. Так было всегда, и будет, я полагаю.
Скоро пейзаж изменился. Участки красноватой земли, на которой виднелись скудные остатки жаждавшей влаги травы, перестали попадаться совсем. Началась небольшая возвышенность, с которой взглядом можно было охватить местность, изредка отмеченную часовыми — эвкалиптами, а далеко на горизонте Нола смогла различить цепочку холмов.
И вдруг совершенно неожиданно пошел дождь. Сначала он был мелким, потом на землю стали падать крупные капли. Бредли поставил на экипаж специальный навес. Да, австралийцам нужно отдать должное — у них все под рукой.
— Что это значит? Засуха закончилась? — спросила Нола и удивилась тому, что Хэнк нахмурился.
— Так быстро она, к сожалению, не кончается, — пробормотал он.
— Как жаль! Тирман Скелли говорил, что трава здесь у вас может вырасти чуть ли не за одну ночь.
— Это верно, но такого дождика для этого не хватит. Он должен идти несколько дней, не прекращаясь. Чтобы реки наполнились, нужны долгие дожди. От этого здесь все зависит. Вы скоро сами поймете, как погода влияет на нашу жизнь.
Земля, напитавшаяся влагой, теперь оставалась на колесах экипажа и мешала им ехать быстрее. Нола удивилась тому, как мало свежести принес дождь. Похоже, что его единственная задача была в том, чтобы сделать атмосферу давящей, просто невыносимой. Где-то вдали грянул гром.
— Нам еще нужно перебраться через реку. Вон она, видите? — Хэнк стал говорить громче, потому что теперь грохотало не переставая. — К югу от нас идут ливни.
— Откуда вы знаете? — Нола продолжала задавать вопросы, не повысив голос ни на октаву.
Хэнк указал на небо южнее — оно стало почти черным.
— Вода в реке поднимется очень быстро. Может случиться так, что нам придется бросить багаж. Иначе лошади не вытянут.
Нола возмутилась: