— Мне это не нравится. Никакой обороны? Ни периметра безопасности, ни ночного дозора? Это неправильно.
— Что вы ожидали? — фыркнул Хорн. — Эти люди предпочитают жить так, будто прошлого века не существовало.
— Они же говорят, что живут мирно, — посмотрела Надира на Гонсалеса. — В этом нет ничего плохого.
— Я согласен с Надирой, — кивнул Мика. — Может быть, нам стоит отнестись к ним с пониманием.
Джерико наморщил лоб.
— В любом случае, завтра к вечеру мы уйдем. А до тех пор будьте готовы ко всему.
Глава 23
Габриэль
— Возьми меня с собой, — попросил Габриэль на следующее утро на рассвете. Он наблюдал за тем, как Джерико вскидывает на плечо винтовку, затем проверяет кобуру с пистолетом и ножи, спрятанные в ножнах на разных частях тела.
По настоянию Джерико Габриэль спал в наручниках и связанный в его комнате. Ночь выдалась неприятной. Габриэль растирал ноющие мышцы плеч и поясницы.
— Ты же знаешь, что не можешь меня оставить, — снова напомнил он.
Джерико скривился.
— Ты это придумал. — Хотя он не протестовал, когда Джерико велел ему скрыть свою личность. Габриэль надеялся, что день свободы избавит его от ненавистной ему тревоги, от ощущения, что он попал в ловушку, но ошибся.
Джерико хмуро посмотрел на него.
— Идея, о которой я уже жалею.
— Слишком поздно. Ты не можешь оставить меня без присмотра, чтобы я мог посеять хаос, пока тебя нет.
Джерико метнулся к нему. Габриэль даже не заметил его движения. Джерико схватил его за ворот футболки и рывком поставил на ноги.
— Если ты хоть раз посмотришь не в ту сторону, то помоги мне…
Габриэль хотел оттолкнуть его, но устоял. Насмешка, промелькнувшая во взгляде Джерико, отражала его собственный взгляд. «А ты не отворачивайся», — хотелось прорычать Габриэлю. Он ненавидел быть пленником. Ненавидел ужас и ненависть к себе, подтачивающие его силы. Вчера он не раз испытывал искушение сбежать. Но в глубине души знал, что не сможет. Пока нет.
Ему все еще нужно попрощаться с братом. Вчерашний разговор вылился в разочарование и злость. Ему нужно показать Мике все то, что он не мог сказать вслух. «Я люблю тебя. Прости меня. Всегда.»
Габриэль не мог уйти, пока Амелия лежала при смерти. Что-то — какая-то последняя ниточка, связывающая его с прежней жизнью, с прежними чувствами, — не позволяла ему этого сделать. Он мог подождать, пока она… пока она не умрет. Это не займет много времени. Он моргнул от пронзившей его боли.
— Слово скаута.
Джерико отпустил его.
— Никакого оружия.
Габриэль пожал плечами и вышел за дверь. Небо приобрело глубокий оттенок синевы, но на нем все еще горели звезды, а на горизонте забрезжили первые лучи рассвета. Вчера вечером Джерико приказал Хорну и Финну оставаться на ферме и присматривать за происходящим — вряд ли кто-то из них поможет, если дела в поездке пойдут не так, как надо.
Хорн протестовал, надувая грудь и хвастаясь своим мастерством, но он знал правду не хуже Габриэля. На дороге подстерегала настоящая опасность. А Хорна настоящая опасность не интересовала. Он был таким же, как и все остальные болтуны, надутые представители элиты, — трусом по своей сути.
— Вперед, — скомандовал Джерико.
Мика, Сайлас и Элиза ждали у грузовика, вместе с двумя людьми из «Свит-Крика»: Гонсалес и Рассел, белый парень в бейсболке и с острым прищуром. Его испытующий взгляд задержался на Габриэле. Габриэль сразу же его невзлюбил. Он знал этот тип — человек, привыкший к хитрости и насилию.
— Не понимаю, зачем нам понадобилось вставать в такую рань, — недовольно буркнул Сайлас. Он взглянул на Габриэля. — Милое личико. Ты похож на пиньяту, проигравшую бой с летучей мышью.
Габриэль пожал плечами, не желая показывать Сайласу, насколько ему неприятно.
— Я просто неловкий.
Сайлас улыбнулся. Как и у Деклана Блэка, его улыбки никогда не достигали глаз. Лишь натянутая кожа и злобный оскал.
— У тебя бывают дни, когда хочется поджечь чье-нибудь лицо, а потом проткнуть его вилкой?