Одного взгляда на завтрак было достаточно, чтобы у меня потекли слюнки. Не было смысла расстраиваться, когда на столе была еда. Свежие булочки с корицей, оладьи, яйца и бекон были разложены для полноценного семейного пиршества. Я не слишком удивилась тому, что мама разошлась на всю катушку. После того как я и мои братья и сестры достигли совершеннолетия, мы нечасто собирались все вместе, чтобы поесть.
— Я слишком устала, чтобы планировать гибель Кумина.
Запах выпечки выползал с моей тарелки, как соблазнительная искусительница, которой я позволила поднять своё дурное настроение. Некоторым временем позже, булочек с корицей уже не было. Единственным доказательством их существования была глазурь вокруг моего рта.
Кумин моргнул, глядя на меня.
— Синн, — начал он, положив свою руку на мою и глядя на меня с глубокой озабоченностью в глазах. — Тебе больше не нужно так набрасываться на еду. Мы усыновили тебя от тех енотов, когда ты была маленькой…
Мой резкий щелчок по его лбу оборвал его слова.
Сидя за столом, папа подавил смех за чашкой кофе. Он никогда много не говорил — Па всегда довольствовался тем, что просто сидел и наблюдал за семейным хаосом. Мне нравилось думать, что он уравновешивал свою буйную жену. Мой брат Чили, казалось, больше всего походил на него. Их высокое, тихое присутствие было легким источником комфорта, когда остальные члены семьи становились слишком шумными и раздражающими. И Кумин обычно был раздражал.
— Куда убежал твой демон? — Чили заговорил над своей яичницей с беконом.
— Если предположить, что он вообще существует, а она не была просто пьяна в стельку. АУЧ!
Громкий вскрикнул, когда я снова щелкнула его.
Моя вилка вонзилась в его тарелку, зачерпнув большой кусок его бекона, чтобы я могла съесть его, добавив оскорбление к уже причинённому вреду.
— Я была недостаточно пьяна, чтобы придумать целую атаку!
— Значит, только половину атаки?
Ма выругалась, направляя свою деревянную лопаточку как лезвие.
— Чили! То есть Кумин! То есть Синнамон! Проклятье, средний ребенок! Хватит приставать к девочке!
Папа пролил ещё больше кофе на свою рубашку, а затем сложился в приступе смеха. Мы с братьями недоверчиво посмотрели на неё, а потом стали гоготать.
— Обратите внимание, как у неё получилось со второй попытки, а потом она продолжила! — я хихикнула.
— Потом пронумеровала нас в порядке рождения! — гоготал Кумин, складываясь пополам в истерике.
Чили сделал всё возможное, чтобы вернуть серьезное выражение лица, и хлопнул кулаком по столу.
— Запасной ребенок мужского пола! Слушай свою маму! — приказал он, его лицо расплылось в ухмылке.
— ЗАПАСНОЙ РЕБЕНОК МУЖСКОГО ПОЛА, — я прохрипела, стараясь не подавиться украденным беконом.
Запасной в порыве драматизма бросился на стол.
— Это всё, что я для тебя, мама?! Запасной ребёнок на случай, если Чили погибнет в Великой Войне?
Ма посмотрела на него с самым бесстрастным лицом, которое я когда-либо видела за все свои двадцать четыре года.
— Да.
Это вызвало новый приступ смеха за столом. Мама улыбнулась всем нам и поставила себе тарелку. Когда все мы вышли из дома и занялись своими делами в семейном бизнесе по производству специй, такие утра, когда мы смеялись и сидели за столом, случались нечасто. Чили было уже под тридцать, и он ухаживал за симпатичной девушкой в городе. Если повезет, наша семья скоро снова увеличится. Мама постоянно уламывала нас на внуков, но мы с Кумином предпочли оставить эту задачу нашему старшему брату. Кумин был слишком занят, гоняясь за юбками в своих путешествиях по соседним городам, а я… я просто не была готова даже думать о детях. Я знала множество других двадцатичетырехлетних женщин, у которых уже был второй или третий ребенок, но я не могла представить себе в их ситуации.