Лишь к девяти вечера мы выползли из офиса на трясущихся ногах. Мне было стыдно за свой внешний вид, но зато Яров сверкал, как медаль на груди генерала. Поскольку от моего платья и белья остались только разорванные тряпки, пришлось надевать рубашку Антона и подпоясывать ее поясом от платья. А мой Давид, директор крупнейшей архитектурно-строительной компании, вышел на улицу в пиджаке на голое тело. При этом он излучал такое довольство, что у охраны на пропускном пункте не возникло ни одного вопроса, чем мы занимались в кабинете у Ярова столько времени. Мне бы не мешало покраснеть, а лучше вообще умереть со стыда. И поверьте, в душе я именно так и поступила. Но в сложившейся ситуации, при отсутствии сил на какие-то бы ни было эмоции, я лишь крепче прижалась к обнимающему меня Антону.
Глава 28
С днем рождения и вся фигня,
которую при этом желают!
© «Ванильное небо»
День рождения. Часть 1.
- С Днем рождения, любимая! - шепчу на ушко своей малышке и залезаю руками под одеяло, чтобы обнять обнаженное тело.
Лера счастливо улыбается и прижимает свою восхитительно-соблазнительную попку, аккурат к моему паху. Да! Я в раю. Пожалуй после такого утра и умереть не жалко. Правда нельзя! Мне еще сегодня нужно день продержаться, да ночь простоять. Планов громадьё!
Но несмотря на огромное количество тех самых планов, утреннее занятие любовью никто не отменял. Правда и дневное, и вечернее, конечно, тоже. Хотя, кого я обманываю, они в планы вписаны. Жирненько так. Основательно. С тех пор, когда Лера пришла в мой кабинет и отменилаэто проклятое воздержание, наши дни превратились в рай на земле. Поначалу я еще немного психовал, когда происходили непредвиденные ситуации, но после понял, что они нашей жизни больше не помеха.
Калерия расцветала на глазах. С каждым днем она становилось более смелой, более раскрепощенной, более требовательной. Не уступающей мне ни по страсти, ни по желанию. Я чувствовал нутром, что она та самая. Одна единственная. Моя! Все меркло рядом с ней и превращалось в тлен. Любил ее до безумия. До крышесносящего одурения. До нейтронно-протонных связей. Возведя на свой личный пьедестал «абсолютной идеальности», по версии Антона Ярова. Мне хотелось к ногам Калерии положить весь мир, но она улыбалась и просила только меня.
- Лерка, какой же я охрененно счастливый, - говорю всегда открыто, ничего не тая и не взвешивая.
- Яров, у нас сегодня куча планов. Нам некогда, - напоминает Калерия, а сама уже выгибает спину и принимает меня.
Стонем синхронно. Замираем. Привыкаем… А дальше - слаженные, чувственные движения навстречу друг другу. Целую ее шею, кусаю нежную кожу, а потом языком зализываю.Грудь мну, соски между пальцами пропускаю. Мы настолько в наших движениях гармоничны, словноодин единый механизм. Где винтик к винтику, деталь к детали. Идеальное скольжение.
Калерия на короткие вздохи переходит. Лицом в подушку утыкается, на секунду замирает и наконец вздрагивает. Волна дрожи по всему ее телу проходит. Подхватываю. Меня словно разряд тока двести двадцать прошибает и прямо в член. Конечная станция! Не сопротивляюсь. Принимаю и тут же кончаю, глухо застонав ей в плечо. Дышим громко, слюну по в миг пересохшим ртам языками гоняем. Отличное начало дня. Так, пожалуй, я согласен.
Дальше душ и сборы на работу. Калерии сегодня еще в институт ехать, чтобы диплом на проверку сдать. Она молодец! За месяц все хвосты подчистила и проект доделала. Я помогал совсем немного, полностью признавая справедливость слов Анатолия Федоровича. Калерия и правда — самородок. Она настолько быстро, а главное точно вникала во все детали и нюансы, что я на полном серьезе подключил ее к проекту по торговому центру. И Лера, без ложной скромности, выдавала просто отличный результат.
На похвалу, конечно же, не скупился, но для профилактики иногда и пропесочить мог наравне со взрослыми мужиками. Сначала она терялась. Видел, как синие глаза наполнялись слезами, а нижняя губа начинала мило дрожать. Держался! Слабину не давал ни ей, ни себе. Пожалеть хотелось, крепкообнять, по морде себе же надавать. Но лишь мысленно давал себе оплеуху и продолжал давить авторитетом, показывая, кто вожак в стае!
Со временем Лера поняла мои мотивы. Научилась держать удар. А самое главное, за что я ей был безмерно благодарен, - она не переносила рабочие отношения в нашу с ней личную жизнь. На работе мы могли в хлам разругаться, но придя домой, принимали душ, переодевались и продолжали любить друг друга преданно и беззаветно, даже не вспоминая о ссоре. Правда на следующий день в офисе бой продолжался вновь, но дома был мир и порядок. Такой расклад устраивал нас обоих.
- Антон, ты помнишь, что должен заехать в кондитерскую и забрать торт и эклеры для офиса? - кричит Лера, бегая по квартире в сборах.
Любуюсь ей. Она такая красивая и такая вся моя. Лера на моей территории чувствует уже себя вполне комфортно, правда иногда сетует на холодность интерьера. Мне, конечно, нравится моя квартира, но она из холостяцкого логова уже давно превратилась в любовное гнездышко. Так что я готов к переменам. Вон у Романовского вся квартира в розовых пони и воздушных шарах. А ведь изначально собирались строить две мужских берлоги для реальных самцов. Ага. Мечты. Да и не актуально уже. Нафиг мне берлога, когда рядом такая крошка. Да еще любит меня, по одной ей известной причине. Так что я точно без претензий.
- Помню, конечно, - ворчу для приличия,- как же Смородинова тортиком-то не накормить. Расстроится же малыш.