Да нет. Не может быть.
Окидываю ее неверящим взглядом. При ее внешности быть девственницей просто невозможно.
Таких сексуальных бомбочек еще в школе срывают. Слишком соблазнительные.
Почему-то в груди от этих мыслей становится тесно. Настроение падает ниже плинтуса.
Как много у нее было мужиков?
Снова окидываю ее взглядом. Судя по моей реакции, каждый хочет ее трахнуть. Так сколько?
— Куда мы едем? — снова перебивает, прежде чем я успеваю задать свой глупый вопрос.
— Есть одно место, о котором никто не знает, — пытаюсь с собой совладать.
Хоть и глупый, но все же вопрос вертится на языке.
— Как же никто, — усмехается Кира, — ты же о нем знаешь, — поясняет она. — Это далеко?
— Нет, — то, что она пытается вести светский разговор начинает меня раздражать. Тем более что мои мысли далеки от разговоров о погоде.
Не помню, чтобы я раньше о таком задумывался, но сейчас изнутри словно кошка скребется, противно так.
Зачем мне эта информация?
Но сколько себя ни уговариваю, отбросить эти мысли не могу.
— Может, на заправке остановимся, — предлагает Кира, в то время как я прикусываю язык.
Отрицательно качаю головой. А может, ей в туалет надо?
Открываю рот и…
— Сколько у тебя было мужиков?
Глава 8
Кира
С того момента, как он спас меня от пули, единственным моим желанием было узнать о дедушке.
Тон майора, когда он разговаривал обо мне с дядей Витей, словно я какая-то обуза, задел за живое.
После смерти родителей в день знакомства с моим дедом его первые слова были о том, что я стану для него невыносимой ношей.
Он не пытался меня обидеть, просто высказал свои опасения, но для меня, до смерти боявшейся остаться одной, это было просто смертным приговором.
Все свое детство я старалась не стать для деда бременем. Училась упорно что в школе, что на полигоне. Никогда даже не помышляла о том, что что-то не смогу или отступлю. А тут… будто ножом в сердце.
Но, как бы ни задели меня его слова, разум все-таки победил. Я понимала, что с его помощью сбежать у меня шансов больше. Так что, сжав покрепче зубы, я молча согласилась. Немного потерпеть — не большая цена для свободы, а там я узнаю, где дедушка и почему началась такая кутерьма вокруг этой с виду ничем не примечательной информации.
Я чуть не задохнулась в этой чертовой сумке, пока он, кажется, наезжал на все ухабы, которые только можно было найти на дороге.
Он сделал это специально, и секунды не сомневалась. Придурок.
А его обвинения, что я специально мужиков в части соблазняла, были вообще за гранью. От возмущения у меня слезы на глазах выступили, но я смогла себя сдержать и позорно не разрыдаться. Потом сама себе поразилась. С чего вдруг такая реакция? Тоже мне, буду я лить слезы из-за слов какого-то козла.
Естественно, что как только я осталась одна, я сбежала.
Первая моя задача — узнать, что там с дедом, потом — попытаться понять, что скрывается за той информацией, что я нашла, а уже затем — решать, куда двигаться дальше. Представила, как майор обрадовался, когда меня не застал. Баба с возу — кобыле легче.
Выясняю, что сигнал от телефона дедушки поступает, хоть и изредка. Закрыв системное окно, не успеваю спокойно выдохнуть, как мое горло обвивает чужая ладонь. Его злой шепот приводит в ярость. Но он снова предугадывает мои действия и, к моему великому стыду, скручивает, как фаршированного гуся.
Он определенно неправильно на меня влияет. От его близости мое тело плавится. Это пугает меня до дрожи, и то, что я не могу ему сопротивляться, делу не помогает.
Немного пошлых угроз, произнесенных хриплым шёпотом, и я расплавилась. Ощущение того, как его твердый и очень даже большой член трется о мою попу, заставляет меня увлажниться от желания.
Я хотела этого, хотела возбудиться и почувствовать наконец страсть, узнать, что есть такого в этом сексе, из-за чего многие сходят по нему с ума. Столько разговоров ни о чем.