Женя в ответ лишь изогнул бровь, откусывая половинку круассана со сливочной начинкой. Михалыч изменился и, Женя не мог этого не признать, в лучшую сторону.
― Может быть, всё дело в какой-то новой женщине, которая вдохновила тебя на подвиг? Колечко, вот, смотрю, носишь, ― поддел Михалыча Женя, с интересом глядя на ювелира, пившего кофе и рассеянно крутившего на пальце обручальное кольцо, которое он сроду не носил. ― Сапожник без сапог, ювелир без кольца, ― пошутил он. ― А та дама из аптеки, что с ней? Уж не она ли теперь твоя муза?
― Рисует мне эскизы, ― Михалыч довольно сощурился, явно уходя от темы, хотя Женя заметил, как порозовели его гладко выбритые щёки. Видеть Михалыча без бороды было непривычно. ― Сейчас и тебе подберём что-нибудь. Вот только за срочность надо доплатить.
Женя кивнул и совершенно без сожаления расстался с некоторым количеством хрустящих оранжевых купюр: зря он, что ли, выигрывал столько грантов?
Вместе с Михалычем, который напился кофе и стал особенно весёлым, они прошли в мастерскую, где Альбина ― высокая худощавая девушка с короткими чёрными волосами ― тут же взяла Женю в оборот и утащила к компьютеру: выбирать и корректировать эскизы.
Мир драгоценных камней и металлов затянул Женю с головой, ему показалось, что он оказался внутри калейдоскопа и сейчас летает между разноцветными стекляшками, которые стоили десятки тысяч рублей. Альбина показывала ему уже готовые украшения, которые оставалось только повторить, но Женя хотел для своей Маргариты что-то особенное, чего нет ни у кого другого.
― Стой! ― воскликнул он, когда Альбина в очередной раз щёлкнула мышкой, соединив элементы нескольких разных эскизов. ― Вот оно! То, что мне нужно!
― Красиво, ― одобрительно хмыкнул Михалыч, заглядывая через плечо Альбины в монитор и как бы невзначай касаясь ладонью её руки, отводя курсор мышки. Женя всё заметил, но промолчал и наплевал: пусть ювелир сам разбирается со своими женщинами. ― Так ты себе представляешь кольцо всевластья?
Женя радостно выругался в ответ и снова, как зачарованный, посмотрел на изображённое кольцо.
Не слишком широкое, но и не узкое, оно было украшено одним крупным бриллиантом, сидевшим строго по центру, и тройным рядом мелких драгоценных камешков, идущих по низу. Женя не хотел думать, сколько это будет стоить. Он просто знал, что купит это кольцо.
― Крупный бриллиант три карата, ― сообщил Михалыч, что-то подсчитывая. ― Мелкие по две десятых карата. Золото семьсот пятидесятой пробы. А себе что-нибудь хочешь? ― глаза ювелира поблёскивали за стёклами очков. Раньше он предпочитал подслеповато щуриться.
― Прелестно. А я обойдусь, ― махнул рукой Женя, застёгивая пальто. ― Может, в другой раз. Когда к тебе зайти?
― Ко мне можно заходить даже поздно, ― улыбнулся Михалыч, соскальзывая взглядом на Альбину, которая сохраняла эскиз.
― Уж понятно, почему, ― тихо усмехнулся Женя. ― Осторожнее, Михалыч, а то сердечко может не выдержать. Здоровья-то у тебя никакого.
― Я вылечился, ― пожал плечами ювелир, но от Жени не укрылось, что он как-то погрустнел.
― Начал с головы, как я и советовал? ― поддел его Женя и, попрощавшись с Альбиной, вышел на улицу. На душе у него пели райские птицы.