Но пока я адаптировалась к реальности жизни с артритом, холодная северо-восточная погода оказалась непригодной для жизни. Когда вакансия моей мечты, расположенная в тёплой Южной Калифорнии, упала мне в руки, я ухватилась за эту возможность и переехала на другой конец страны. И пусть прощаться с Габби и Тони, Ма и бабулей было чертовски больно, я испытала облегчение. Я больше не была обузой или поводом для беспокойства. Я стала лишь еженедельным звонком. Визитом дважды в год, чтобы мы не утратили контакт полностью, и чтобы можно было понадоедать мне напоминаниями о необходимости регулярно проходить рентген-обследования. Когда нас разделила целая страна, я вновь стала для них личностью.
После переезда сюда я завела в ЛА двух подруг, через занятия по водной аэробике и через книжный клуб — их зовут Энни и Лорена. Помимо них, моя семья — это Кингз. Их победы — мои победы, их поражения — мои поражения.
И поэтому каждый раз перед игрой я так же готова обосраться от нервозности, как и парни, наверное.
После очередной вылазки на фарфоровый трон (благодарите за это мой нервный желудок), я направляюсь в одну из тренировочных комнат, зарезервированных для приезжих команд. Все находятся в разной степени физической активности, ещё одетые в футболки, шорты и кеды и разминающие свои тела.
— Франк-Танк! — кричит Энди.
Я отдаю ему честь, затем поворачиваюсь к Тайлеру, который выполняет повороты с утяжелённым мячом в руках.
— Джонсон. Не забудь, что у тебя через полчаса прямая трансляция в инстаграме.
Тайлер широко улыбается.
— Да, мэм.
— Шер, — Крис смотрит на меня, продолжая делать вращения бёдрами. — Будь так добр, прекрати сцепляться с троллями в твиттере. Это ни к чему не приводит, и жители Миннесоты тебя ненавидят.
Он кивает.
— Хорошо, — я поворачиваюсь, делаю шаг, затем застываю, ибо О Скачущий Иосафат, Рен Бергман делает Т-образные отжимания.
Без футболки.
Позвольте, я помогу вам представить это. Вы меня поблагодарите, обещаю. Это обычное отжимание. Только потом он выпрямляет руки и, вместо того чтобы опуститься вниз для очередного повторения, он поднимает руку к потолку, развернувшись в талии. Это выглядит как триконасана, фанаты йоги поймут. Суть в том, что каждая мышца торса, спины, плеч и рук этого мужчины бугрится и сокращается, пока он опускается, поднимается со взмахом, опускается, и снова поднимается со взмахом.
Мой взгляд проходится по его телу, заворожённый ритмом его бёдер, которые опускаются, замирают над полом, затем резко взмывают вверх. Вверх-вниз, вверх-вниз.
Я словно приросла к полу, загипнотизировавшись. Как я и сказала, я всего несколько раз видела Рена без рубашки. Даже во время тренировок вне льда он всегда скромный и неизменно остаётся в футболке, пока выполняет упражнения.
Сегодня, видимо, день славных исключений.
— Футболку потерял, Зензеро?
Рен замирает посреди отжимания, что совсем не помогает ситуации в моих трусиках, поскольку его абсурдные трицепсы напрягаются вместе с каждой мышцей спины. Сегодня на мне мои счастливые трусы-шортики с Хедвиг, а значит, когда начинает действовать Эффект Рена, любимая ручная сова Гарри словно попадает под проливной дождь.
Наконец, Рен выпрямляется и прыжком встаёт на ноги — легко и непринуждённо, как большой камышовый кот. Схватив лежащее рядом полотенце, он проводит им по лицу и груди, затем поворачивается ко мне лицом. Я опешиваю, взглянув на него. Его глаза остекленели, щёки розоватые. Шагнув ближе, я дотрагиваюсь до его лба, после чего он быстро отстраняется.
— Ты выглядишь дерьмово, — я складываю два плюс два. — Вот почему ты без футболки. Тебе жарко, потому что у тебя поднялась температура.
Рен оборачивается через плечо на остальных парней. Я слишком поздно соображаю, что не действовала скрытно, хотя следовало. Ещё одна деталь, которая даётся мне не очень хорошо: почувствовать в ходе разговора, когда надо вести себя деликатно и тихо.
— Я в порядке, — мягко отвечает он.
— Не в порядке, — когда я снова тянусь к нему, он отстраняется.
— Если я не в порядке, ты не должна меня трогать. Я могу тебя заразить.
— Ты меня не заразишь, — моё нутро сжимается от беспокойства. Я хочу замотать его в холодные полотенца, осыпать мороженым и затолкать его задницу в гостиничную кровать.