Инди прикасается кончиками пальцев ко лбу, проводит ими вниз по телу. Невозможно не следовать за ними, когда она скользит ими по лицу, подбородку, груди, а затем по сиськам. Там она задерживается, чтобы обвести жёстко торчащий сосок. Мои зубы стискиваются при мысли о том, чтобы втянуть его в рот и дразнить языком, потом сильно всосать и резко дёрнуть.
Она дразнит меня самым смелым способом.
–– Я знаю, ты хочешь меня, –– говорит Инди. Её слова походят на мурлыканье, поэтому она разрушает большую часть моего самоконтроля. –– Сейчас, может быть, в последний раз, я тоже хочу тебя.
Блядь. Блядь. Блядь.
Я не могу прикоснуться к ней. Не сейчас. Не так.
Но она права, может быть, это мой последний шанс.
Возможно, это моё наказание за то, что я сделал. Единственный шанс на то, чего я не знал, что больше всего хочу, а потом его у меня отнимут навсегда.
Тем не менее, это было бы неправильно. Возможно, я добрался до того места, где являюсь меркантильным мудаком, но что-то в том, чтобы воспользоваться ей в этом состоянии, мне не кажется правильным… независимо от того, насколько я не хочу заботиться о морали или этике в данный момент.
Я качаю головой.
–– Ты не сможешь справиться со мной, маленькая девочка.
Её глаза закатились, когда она поворачивает голову из стороны в сторону, выгнув позвоночник. Её пальцы продолжают опускаться, скользя по животу, а затем к выбритому месту прямо над её киской.
–– Чушь собачья. Ты тот, кто не сможет справиться со мной. Я точно знаю, о чём прошу. Я хочу, чтобы ты дотронулся до меня, трахнул и заставил кончить, пока я не забуду всю эту хрень. –– Её глаза тут же открываются, и Инди смотрит на меня. –– Но ты можешь убеждать себя, что являешься мучеником, не пользуясь шансом. Я прикоснусь к себе. Трахну себя. И притворюсь, что это ты.
Да пошло всё.
Как только кончики её пальцев скользят по клитору, мой самоконтроль срывается с цепи, требуя, чтобы я разделся и последовал за ней в воду. Чтобы в последний раз почувствовать вкус земли обетованной. Инди стонет моё имя, когда проталкивает палец между розовыми складочками. Битва окончена, даже не начавшись.
Я срываю галстук, скидываю туфли, снимаю пиджак, рубашку, брюки и следую к ней –– как раз перед тем, как она повернулась на носочках и потеряла равновесие. Сердце ушло в пятки. Я наклонился вперёд, вытянув руки, и поймал её скользкое обнаженное тело своим, пока вода лилась на нас обоих.
Ресницы Инди, потемневшие от воды, трепещут, когда она смотрит на меня.
–– Ты поймал меня. Значит, ты сможешь оставить меня на ночь.
Её голубые глаза всё ещё большей частью чёрные, но в её взгляде есть что-то, что пробуждает все защитные инстинкты, которые у меня когда-либо были. Я хочу защитить её от суровой реальности мира за этими стенами, от себя, от Бастиена, от её отца, от неё самой.
Я хочу сражаться с грёбаными драконами ради этой женщины, даже если я один из них.
Но прямо сейчас, со скользкой кожей её обнаженного тела, скользящего по моему, и сморщенными бусинками сосков, прижимающихся к моей груди, я отодвигаю всё это в сторону. Она права: завтра настанет достаточно скоро, и на трезвую голову с утра эта милая и голая Инди исчезнет навсегда.
Каким я буду мужиком, если оттолкну то, что является моим последним шансом побыть в раю?
Глупым. А никто давно не обвинял меня в глупости.
Я скольжу руками вниз по её телу, обхватываю за задницу и прижимаю к себе.
–– Ты такой твёрдый, –– шепчет она. Её глаза снова закрываются, когда она наклоняет голову назад, и вода стекает с её густой копны волос. Её пальцы обвивают мои бицепсы и сжимают, словно проверяя их силу. –– И такой сильный. Достаточно сильный, чтобы разорвать меня на части голыми руками.