Я ставлю стакан на стол. В нем еще осталось немного янтарной жидкости, но я потеряла к ней вкус.
— В этом нет необходимости, — говорю я ему категорично, указывая на напитки, камин и толстый, мягкий ковер под нами. — Все это…показуха. Я бы предпочла просто покончить с этим, если выхода нет.
Взгляд Николая поднимается на мой, и я вижу, как его серо-голубые глаза темнеют. В них есть что-то горячее и жестокое, что-то, что я вижу, он сдерживает, и его голос низкий и грубый, когда он говорит.
— И что ты под этим подразумеваешь, красивая девушка?
Красивая девушка. Я говорю по-русски так же хорошо, как и все остальные, мой отец принадлежит к первому поколению, и он привил мне этот язык наряду с английским. Я знаю, что это должно смягчить меня, и сказано в качестве комплимента мне. Я отказываюсь позволить себе принять и то и другое.
Я выдерживаю его взгляд. Это лучшее, что я могу сделать… не отступать. Его полные губы приоткрываются, и он протягивает руку к моему лицу, притягивая меня к себе. Я должна попытаться отстраниться, дернуться назад и избежать его поцелуя. Но я чувствую себя оленем в свете фар, застывшим, когда он тянет меня вперед, его большой палец почти нежно касается моей челюсти. Кончики пальцев этого мужчины были внутри меня, но это наш первый поцелуй. Все так нелепо наоборот.
И затем его губы впервые касаются моих, и все мысли вылетают у меня из головы.
Я подумаю позже о том, как сильно я ненавижу себя за это. Как бы я хотела, чтобы поцелуй, мой первый поцелуй, был отвратительным, чтобы он меня отключил. Но вместо этого я чувствую прилив тепла, когда его теплый рот прижимается к моему, вкус виски на его губах, на его языке, когда он проводит им по моей нижней губе. Я слышу его тихий стон глубоко в его горле, чувствую его другую руку на своей талии, когда он притягивает меня ближе по ковру, и я внезапно осознаю все, что я чувствую: густой мех под моими руками, когда я сжимаю его, вцепляясь руками в ковер, чтобы не поддаться желанию протянуть руку и прикоснуться к нему, мерцающий жар камина напротив нас и интимное ощущение его большого, мускулистого тела так близко от моего.
Через две короткие недели это мускулистое тело окажется на моем. Он не просто будет целовать меня, он будет внутри меня. Он возьмет то, что было приготовлено для него, чему меня учили всю мою жизнь и от чего я должна была отказаться. Но вместо одной ночи или нескольких, это будет навсегда.
Эта мысль заставляет меня напрячься, прогоняя нарастающее удовольствие, ощущения, растекающееся по моей коже, когда он начал углублять поцелуй, его язык дразнил мои губы. Мои руки сжимаются на толстом меху ковра, и я напрягаюсь. Я отстраняюсь, вся зарождающаяся мягкость во мне исчезает.
Я жду, когда он подтолкнет проблему. Чтобы притянуть меня к себе на колени. Опрокинуть меня обратно на ковер, снять с меня одежду и взять то, на что он претендует. Когда мой взгляд скользит вниз, я вижу свидетельство того, как сильно он этого хочет, натягивающееся спереди на его отлично сшитых брюках. Он твердый и огромный. Я испытываю страх другого рода, видя толстый выступ на ткани его штанов. Я понятия не имею, как это поместится внутри меня. Особенно если я не хочу, чтобы он был там.
Я не идиотка. У меня есть некоторое представление о том, как все это работает. И я знаю, что имеет значение, включена я или нет. Ну, у меня не было особых проблем с тем, чтобы промокнуть, когда он трогал меня перед аудиторией, не так ли? От этой мысли горячая краска поднимается по моей шее, заливает щеки, смущение охватывает меня в одно мгновение. Я отпускаю ковер, обхватываю себя руками и отворачиваюсь от Николая.
— Я устала, — натянуто говорю я ему. — Это был долгий день. Я бы хотела сейчас лечь спать.
Я ожидаю, что он откажется. Скажет мне, что я пойду спать, когда, он закончит со мной. Но вместо этого он встает, не говоря больше ни слова, протягивая мне руку. На мгновение мои глаза оказываются на уровне его члена, и я смотрю на самую короткую секунду. Я ничего не могу с собой поделать. Не то чтобы я никогда раньше не видела возбужденного мужчину, но не так. В буквальном смысле недостаточно близко, чтобы я могла дотронуться, если бы захотела.
Но я не хочу. Я не хочу.
Когда я поднимаю глаза, на его лице снова эта ухмылка. Он видел, что я смотрю. И я снова ненавижу его за это. Я не беру его за руку. Я поднимаюсь на ноги и вызывающе вздергиваю подбородок, свирепо глядя на него.