- Подействовал? – тихо шепнул Максим.
- Кто? – так же совсем тихо прошептала Арина.
- Приворот, а то очень целоваться хочется.
- Подействовал, - прижалась она к небритой щеке.
- Поцелуй тогда меня, как в клубе.
Губы встретились, сначала робко, изучающе, потом смелее, напористее. Максим, сгребая Арину, уложил ее спиной на коврик.
- Пьяная ты, конечно, целуешься развратнее, - пошутил он, и, почувствовав надувшиеся губки, сразу добавил, - но трезвая гораздо нежнее. Аринка, я соскучился.
- Мог бы и позвонить, я так ждала, - она подставила шею для горячих поцелуев.
- Ждала? Если бы я знал, что ты ждешь.
Губы опять встретились, дыхание перехватывало от близости.
- А если бы мы сегодня не встретились? – замерла Арина, сразу стало как-то холодно, слишком уж много «если».
- Встретились бы, я у Аньки твой адрес выпросил, - глаза Максима хитро блеснули в темноте. - Эта противная Ксюха не давала: «Не имею права без разрешения, у нее самой спроси», - уперлась как баран, нет, как бараниха. А Анька молодец, без разговоров сразу выложила.
- Сдала с потрохами, - улыбнулась Арина.
- Ну, да. Я боялся, если позвоню, ты меня опять пошлешь, а при встрече, когда друг друга можно видеть, всегда лучше. Три дня, возвращаясь с работы, кружил рядом с твоим домом… Это, наверное, смешно, взрослый дядька?
- Ну немного, мой взрослый дядька, - потрепала его за ушко Арина.
- Потом решился, позвонил в домофон, ответил какой-то суровый мужик.
- Папа.
- Наверное. Сказал, что тебя дома нет. Это два дня назад было.
- Я у бабушки в соседнем подъезде ночевала, у нее давление поднималось.
«Вот ведь папа, и не сказал!»
- А я подумал, что у тебя парень появился, и ты по ночам с ним гуляешь. Подрасстроился, но все равно решил попробовать еще раз на выходные подкатить, а тут Лялька вся в соплях позвонила – отец опять забухал… Представляешь, как я удивился, когда вас с малым сегодня встретил?
- А как я удивилась.
И они снова стали целоваться, где-то наверху перед глазами Арины заплясали звезды. Руки Максима стали настойчивее, требовательнее, дыхание прерывистым.
- Максим, - сильно волнуясь, позвала она.
- Да, - промурлыкал он.
- У меня… ну никогда… никого, - она замерла.
- Конечно, потому что ты только моя женщина…
Максим был очень нежен и тоже волновался, Арина чувствовала это по учащенным ударам его сердца, по немного подрагивающим кончикам пальцев. Воздух накрывал их удушливой волной чабреца, изрядно примятого влюбленной парочкой. А в ушах пульсировало: «Моя женщина, моя женщина, моя…» «Твоя», - выдыхали губы в ответ.