Я взглянула на него, поскольку он продолжал хранить молчание.
— Думаешь, мы подошли к тому моменту, когда нам следует завести ребенка? — в конце концов спросил он, и я услышала сомнение в его голосе.
Это убило меня, но я согласна с ним.
— Нет, мы не в том положении, чтобы воспитывать собаку, не говоря уже о ребенке.
Райдер посмотрел прямо, вставил ключ в замок зажигания и завел машину. Он выехал задним ходом с парковки на дорогу и начал путь домой.
— Кроме того, — возразил он, — нам действительно придется трахаться, чтобы ты забеременела.
Я положила руки на бедра, сопротивляясь желанию сжать их в кулаки.
— Мы, скорее всего, так и сделали бы, если бы ты не уходил каждую ночь, заниматься Бог знает чем.
Подразумевалось молчаливое «или кем-то», но слова никогда не слетали с моих губ, потому что я боюсь, что этот «кто-то» может оказаться причиной его ухода каждую ночь. Не думаю, что смогу справиться с этим, поэтому решила, что мне лучше не знать. Моя сестра и другие девочки отшлепали бы меня за то, что я пришла к таким мыслям, но они не знают, на что похожа моя домашняя жизнь или отношения с Райдером.
Они думают, что знают, но это не так.
— Не корми меня этой ерундой, — прорычал Райдер, крепче сжимая руками руль. — Я часто бываю дома, а ты никогда не даешь мне. Ты покинула нашу кровать, и спишь в старой комнате Доминика, настолько далеко от меня, насколько можешь в нашем доме.
Я почувствовала отвращение.
— Моя цель на этой Земле не в том, чтобы трахаться с тобой, когда ты сочтешь нужным, Райдер.
— Нет, — согласился он, — но было бы здорово, если бы я мог заниматься этим хотя бы раз в гребаную неделю. Я не прикасался к тебе месяцами. В данный момент я бы согласился даже на гребаные обнимашки.
Он говорит обо мне так, словно я не более чем сексуальный объект.
— И кто в этом виноват? — взревела я, вскидывая руки в воздух. — Ты отдалился от меня. Мы не разговариваем, не смеемся, ничего не делаем, кроме как ссоримся друг с другом, и это твоя чертова вина. Ты загнал нас в эту колею, и самое печальное, я даже не знаю почему! Я не знаю, что ты делаешь, когда выходишь из дома каждую ночь, или почему ты всегда в своем телефоне, и очень жаль, что я просто приняла это, но я слишком устала. Я все время ссорюсь с тобой, я слишком устала, чтобы делать что-то еще.
Я отвернулась и уставилась в окно машины, надеясь, что из глаз не польются слезы. Не хочу плакать. Мне чертовски надоело плакать.
— Я же сказал тебе, что забочусь о некоторых вещах. Это все, что тебе нужно знать.
Он «заботится о некоторых вещах» уже гребаный год; ему нужно изменить свой ответ, потому что он устарел, и чем больше я это слышу, тем больше это действует на мои и без того измотанные нервы.
Я закрыла глаза, расстроенная тем, что он все еще не хочет поделиться со мной своими секретами.
— Я не верю тебе, Райдер, — тихо произнесла я.
— Тогда я не знаю, что тебе сказать, Бранна, — взволнованно ответил он, хоть и пытался скрыть это хмурым взглядом.
— Как насчет правды хотя бы раз? — возразила я. — Просто скажи мне, куда ты ходишь и чем занимаешься. Пожалуйста.
Его руки снова крепче сжали руль, когда мы подъехали к нашей улице.
— Я не могу тебе сказать, ты все равно не поймешь.
Я опустила взгляд на свои бедра.