Едва поспеваю за торопящемуся к выходу Олегом. Он реактивный ранец на спину пришил? В университете только ногами шоркал, а сейчас… Посмотри на него. Сплошная стать.
Замираю возле зеркала и поправляю волосы. Растрепались. От дождя белоснежные пряди, доходящие до поясницы, завиваются на концах.
Никогда не любила кудряшки.
— Ты прекрасно выглядишь.
Комплимент, сказанный внезапно, обезоруживает. Теряю связь с реальностью ровно до того, как Олег оборачивается.
— На курсах пикапа ты был двоечником, Шершнев?
Он усмехается и разворачивается спиной. А я с обидой отмечаю, что покорно иду следом.
В одном Шершнев прав. Все бегают за ним как собачки, пока им что-то нужно.
Много лет назад эти знания ему в голову вложила именно я.
Глава 19
Глава 19
Ресторан и правда неплох: небольшой и уютный, в итальянском стиле. Меня всегда привлекают подобные места. Здесь можно провести приятный вечер, насладиться атмосферой, едой и музыкой. В подходящей компании, разумеется.
Сейчас же не тот случай.
Отодвигаю приборы и подхватываю бокал с вином. Белое, сухое. Что-то неприлично дорогое, но на вкус как самое обычное. С приятным цветочным флером и ягодным ароматом. Такое я не пробовала и не заказала бы, потому что люблю все привычное и знакомое.
На мой отказ выбрать что-нибудь из меню, Олег отреагировал просто. Взял на свой вкус. Теперь он сидит и пережевывает карбонару. Изо всех сил изображаю непробиваемую стену. Пусть видит, что мне все равно.
Шершнев ест спагетти, словно участвует в одном из глупых конкурсов на время. Морщу нос и брезгливо отворачиваюсь. Выглядит так, будто их у него отберут сейчас. Ужас. Зрелище не из приятных. И этот человек крутится в высшем обществе? Сколько бы лоска на себя не пускай, безвкусица прет из всех щелей.
— Ты хотел поговорить, — ставлю бокал на столешницу и закидываю ногу на ногу.
На нашу прошлую встречу я шла с завышенными ожиданиями. Сейчас за них стыдно. Как только сразу не поняла, кто такой Олег Шершнев?
— Так что будешь делать с лечением отца? — говорит и, оставив приборы беспорядочно лежать на тарелке, выпрямляется.
— Это тебя не касается, — пожимаю плечами, расправляю невидимые складки на юбке.
— Я дам денег.
— В долг?
— Нет. В долг я не даю. Мои условия ты знаешь.
Знаю. В прошлую встречу, пока я прокручивала в голове фантазии нашего совместного будущего, Олег выложил правду-матку. Прямо в лоб. Одним ударом выбил романтические глупости из мыслей и чувства из сердца.
«Ты привыкла к красивой жизни, Лена. Но она закончилась. Твой отец больше не имеет веса в компании».
Это ложь. Я помню, как Шершнев пришел к нему за советом. И помню, с каким уважением отнесся к каждому его слову. Шершнев лукавит — отец все еще принимает ряд решений.
Только одного я понять не могу — зачем это Шершневу?
— Я не возьму.
Тогда я чуть не рухнула у его ног. Благо, что подошва у обуви оказалась устойчивой.
«Контрольный пакет акций у меня. Как сложится судьба твоей семьи, зависит только от тебя».
Контрольный пакет — да. Но тридцать процентов все еще принадлежат мне.
И, кажется, я уже знаю, что с ними сделаю.
— Лена, это бессмысленный спор, — усмехается и складывает на груди руки.
Уверен в себе, козел. Твердые мышцы растягивают ткань рубашки, оголяют кусочек кожи у ключиц. Загорелой и жесткой, как у акулы. Стоит провести пальцами, она окажется ледяной и шершавой. Будто наждачная бумага.