Три
В глазах начало щипать, слезы бесконтрольно текли по горящим щекам. Свет будто бы тух, а спустя пару секунд быстро становился слишком ярким…
Четыре
Легкие горели, каждый вздох приносил такую адскую боль, что хотелось прекратить дышать. Мозг лихорадочно посылал сигнал продолжать работу, несмотря ни на что, нужно просто потерпеть…
Пять
Мир перестал ощущаться, будто бы все запахи и звуки совершенно пропали. Интересно, именно так ощущалась смерть? Хотя нет, все не может быть так просто…
Шесть
Резкое возвращение мира ко мне, звуки слишком громкие, запах слишком сильный. Не забывай дышать, Лу! Мамочка, мне так больно…
Семь
Сектор боли пополнился особым трио: уши, голова и зубы. Эта боль сводила с ума, хотелось плакать, кричать…
Восемь
Вся кожа покрылась огнем, будто бы меня засунули в кипящее масло как картошку фри…
Девять
Финальный аккорд всего действия. Ногти будто бы пытались выпрыгнуть из тела, принося с собой такую боль, что уже начинаешь мириться со всем остальным как с нормальным и даже приятным…
Десять
Ровно спустя двадцать минут все ощущения начинали притупляться, оставляя жгучую боль в месте укола, слабость и тихий, почти незаметный, звон в ушах. Через два часа должна остаться только боль в руке, но телу все равно потребуется отдых…
Горло сильно саднило, похоже я все-таки кричала, не в силах вытерпеть эту боль. Тело дрожало, меня охватил озноб, этот холод не прогнать, его можно только вытерпеть. Всегда по-разному, бывает секунды, а бывает минуты, и каждый раз кажется, что вот моя смерть наконец-то пришла. Зубы начали стучать друг о друга, тело содрогалось от холода принося с собой новую боль, но она уже терпимо, по сравнению с другой.
Прошло еще двадцать минут, меня медленно отпускало. Генри помог мне подняться, довел до лестницы, где нас с перепуганным лицом ждал Хёну. Знаю, что он увидел. Я бледнее самой смерти, губы синие, а тело ледяное. Это и в самом деле очень страшно.
— Уложи ее в постель, — прошептал Генри, хотя Хё уже давно знал, что нужно делать. Сколько лет, каждый понедельник, он ждал меня вот так сидя на последних ступеньках лестницы?
Если бы была его воля, он сидел бы со мной в лаборатории, но я против. Не хочу, чтобы Хёну увидел, что со мной происходило в этот мучительный час. Мне хватало полного боли взгляда Генри. Будто бы каждый раз, он проживал мою боль, только по-другому. По сути так оно и есть, но от этого мне совершенно не легче.
— Хорошо, — произнес Хёну, и как только рука другого человека отпустила меня, заботливо поднял на руки. Удивительно, как он легко это делал, я ведь не самая легкая девушка, ибо не особо слежу за фигурой. Но Хёну так просто каждый раз меня поднимал с пола и нес до самой комнаты, где непонятным для меня образом открывал дверь и аккуратно клал на кровать.
— Ты как? — спросил Хё, гладя меня по руке своего горячей ладонью.