В общем, к Раисе отнеслись, как к вип-персоне, положили в отдельную палату и оказали полноценную медицинскую помощь, благодаря чему опасность летального исхода полностью миновала.
Несмотря на все старания супруга, Фаина не собиралась отступать от своего намерения уйти от него, вот теперь она точно не передумает. Да и сколько можно бояться? И без того вся жизнь прошла в страхе.
Стоило только принять это решение, как стало свободно и легко, с души словно свалился огромный камень, тяжким грузом висевший на протяжении долгих лет жалкого существования, которое даже жизнью нельзя было назвать.
Если раньше Фая мирилась с необходимостью терпеть подле себя Николая, хотя бы ради сына, то после неожиданного появления в деревне Ильи и возобновления отношений с ним, она сопротивлялась одной только мысли остаться с мужем.
Всё же не зря говорят, что любовь творит чудеса, женщина ощутила это на себе. Появилось неистребимое желание жить, дышать полной грудью, любить и быть любимой, отдаваясь своим до конца неизведанным чувствам с безоглядным наслаждением и восторгом.
Всем своим естеством она чувствовала приближение свободы, пьянящий воздух которой манил и заставлял радоваться любой, хоть сколь-нибудь значимой, малости. Мысли о никчёмности своего существования сами собой канули в лету.
Николай уже собирался договориться с одной из медсестёр или санитарок, чтобы, на время их с женой отсутствия, за тёщей был должный уход, но Фаина воспротивилась. Она говорила еле слышно, стараясь не тревожить лежащую в забытьи мать.
— Не нужно никого нанимать, я буду сама присматривать за своей мамой.
— Милая, но ты же понимаешь, что нам с тобой нужно возвращаться в город? Работа не ждёт.
— А я тут причём? Тебе нужно, ты и возвращайся. У меня впереди ещё целых три недели законного отпуска.
— Вот значит как ты заговорила?
— Не пойму, что тебя удивляет? Я по-моему уже достаточно ясно дала понять, что домой не вернусь.
— А жить ты где собираешься, в деревне? Или думаешь я позволю разменять нашу квартиру?
— Успокойся, мне от тебя ничего не нужно, ни квартиры, ни машины, ни стенки с телевизором и холодильником.
— Значит на улице собралась жить?
— Да хоть под мостом, лишь бы не с тобой.
В этот момент в палату вошла медсестра с капельницей в руках и подошла к кровати тяжёлой пациентки. Николаю пришлось отступить. Он хоть и был взбешён упрямством Фаины, но ничего не мог с этим поделать.
Да и что тут сделаешь? Разве что на глазах у всех скрутить жене руки и насильно затолкать в машину? Но это бы означало потерять реноме в глазах всего медперсонала больницы, а этого никак нельзя допустить.
Широко улыбнувшись симпатичной медсестричке, мужчина с притворной заботой нагнулся над тёщей, как бы удостоверяясь, что теперь она вне опасности, потом шагнул к жене, поцеловал в щёчку и сказал:
— Пока, любимая, не скучайте тут с мамой без меня. Вечером приеду, привезу всё самое необходимое.
Провожая Николая взглядом, медсестра произнесла в восхищении:
— Как же я вам завидую, а мне вот с мужем не повезло.
— Правда? И что же с ним не так? — спросила Фая.
— Да всё не так, взял и свалил от меня.
— А вот теперь настала моя очередь вам завидовать.
— Вы это о чём?