Это была вторая беременность Фаины, прерывать которую она не собиралась. Забеременеть и родить от любимого, что может быть прекраснее? Илья здорово упал бы в её глазах, если бы можно было прочесть его крамольные мысли.
Сама Фая ничуть не сомневалась, чей это ребёнок и была уверена в том, что малыш плод их любви, как и Дмитрий. После своего возвращении из армии старшему сыну предстояло узнать много новостей, он конечно будет сильно ошарашен.
Меж тем, отпуск Ильи подошёл к концу, ему нужно было срочно ехать в Москву, а Фаине предстояло заняться безотлагательными делами. В первую очередь развестись, потом уволиться с работы, собрать все необходимые вещи, как для себя, так и для матери.
Женщину не пугала предстоящая разлука с любимым, которая продлится совсем недолго, от силы месяц с небольшим. За это время Илья определится с жильём, познакомится с сослуживцами. Да и мать полностью окрепнет и будет готова к дальней дороге.
Раиса не сопротивлялась и во всём полагалась на дочь. Дом они решили пока не продавать, да и вряд ли за него дадут хорошую цену, немногие из вырвавшихся в город молодых людей были согласны вернуться назад в деревню.
Перед отъездом в Москву, Фая вместе с матерью собиралась съездить домой, чтобы определить по соседям оставшуюся живность, заколотить окна, запереть хату и попрощаться со всеми односельчанами.
Зинаида была не в курсе этих планов, да и не до этого ей было. Она планомерно наступала на бедного Лукича, ловко опутывая его своими сетями. К хорошему быстро привыкаешь, вот и он должен был привыкнуть к постоянной заботе и вниманию.
Женщина бабочкой порхала по деревне, испытывая давно забытые чувства. Она преследовала своего избранника дома и на работе, старалась обиходить и накормить мужчину от пуза, лелея мечты разбудить в нём ответные чувства.
Но сам Савелий Лукич не собирался ничего менять в своих отношениях с Зинаидой, тем не менее, стряпню её ел, да нахваливал. Чего добру пропадать? Если нравится бабе готовить, пущай себе тешится.
Он уже привык к тому, что в определённое время откроется дверь и на столе, словно на скатерти-самобранке, появится наваристый борщ, пирожки с разной начинкой, жареная утка или гусь.
— Лукич, айда обедать, у меня уже всё готово.
— Обожди, не видишь, я занят? — капризничал он для блезиру, глотая набежавшую слюну.
— Вначале поешь, а потом будешь заниматься своими делами, — привычно настаивала стряпуха.
— Ладно, уговорила. Что там у тебя сегодня?
— Тушёная картошечка, пирожки с капусткой и компот, в нонешнем годе урожай сливы был хороший, я много накрутила. Кушай, всё свежее, — Зина суетилась подле своего подопечного и млела от его похвалы.
Но не в коня корм, участковый по-прежнему оставался худым, как оглобля, хотя поглощал всё с видимым удовольствием. Чтобы не быть обязанным, он считал своим долгом давать деньги на продукты.
Зинаида от денег не отказывалась, памятуя, что ведение общего хозяйства ко многому обязывает, а там и до остального недалеко. Сердце женщины истосковалось по мужской ласке, но в этом плане Лукич был как скала. Не насиловать же его в самом деле?
— Спасибо за заботу, хозяюшка. А теперь ступай себе с Богом, дела не ждут.
— Да я не буду мешать, обещаю, только посижу с тобой рядышком, пригляжу, может надо будет чего?
— Не надо, сказал ступай, значит ступай. Лучше в церковь сходи, там тебя ждут.
— А и правда, мне же проследить нужно, как там кирпич кладут, — спохватывалась набожная женщина.
С её подачи и благодаря усилиям неравнодушных односельчан, в деревне вовсю шло восстановление храма. Зинаида пожертвовала на благое дело все свои накопления, не пожалев даже те деньги, что были отложены на смёртное.