— Ч… что?
— Раз.
Светло-карие глаза округляются ещё больше, становясь похожими на чайные блюдца. Ярко-алые губы дрожат. А в следующую секунду Миранда вихрем проносится мимо неё, едва не споткнувшись на тонких шпильках, и стремглав вылетает за дверь.
Аддамс невольно усмехается своему отражению в зеркале над раковиной — лёгкая полуулыбка выходит плотоядной, похожей на оскал. Мозг, взбудораженный предвкушением кровавой расправы — пусть и неудавшейся — вдруг подсовывает ей интересную идею. Раз уж убийства не случилось, есть и иная возможность разнообразить скучный досуг.
Почему бы ей не воспользоваться? Запустив руку под шелковый подол чёрного платья, Уэнсдэй поспешно стягивает нижнее белье — и быстро прячет его в плотно сжатом кулачке.
Ксавье, по-прежнему сидящий за столом, встречает её настороженным взглядом.
— Ты точно никого не убила? — подозрительно спрашивает он, вглядываясь в её лицо. — Слишком довольной выглядишь.
Вместо ответа Аддамс обходит его со спины и склоняется ниже.
— Не хочешь прогуляться по особняку? — произносит она на уровне приглушенного шепота, задевая губами мочку его уха.
— Зачем? — Торп слегка вздрагивает от столь внезапной близости. Похоже, он немало удивлен такой резкой смене её настроения.
Слабо усмехнувшись собственным мыслям, Уэнсдэй кладёт руку ему на колени и разжимает кулак. Ксавье медленно опускает глаза вниз — и судорожно выдыхает, увидев скомканное нижнее белье.
— Ты сумасшедшая, — констатирует он спустя пару секунд.
— Тебе это нравится.
— Ты не представляешь, насколько.
Ксавье стремительно вскакивает на ноги и резко оборачивается к ней. Насыщенно-зелёные глаза мгновенно темнеют от желания, и Аддамс едва заметно усмехается уголками вишневых губ — от одного только его взгляда все внутренности словно скручиваются в тугой узел. Кровь вскипает в артериях от сумасшедшего выброса адреналина, вызванного недавним предвкушением кровавой расправы и всплеском острого возбуждения. Он довольно грубо сжимает её локоть, неизбежно вызывая волну мурашек по всему телу, и поспешно увлекает Уэнсдэй в сторону особняка из белого камня.
Как только они оказываются в длинном безлюдном коридоре, Ксавье решительно прижимает её к стене — сильные ладони уверенно стискивают талию, а горячие губы мгновенно накрывают её собственные. Уэнсдэй бросает в жар, но уже не от отвратительной солнечной погоды, а от сокрушительного желания. Струящийся шелк платья липнет ко взмокшей спине, а мышцы между бедер отзываются требовательной пульсацией.
Она сильно прикусывает его нижнюю губу — Ксавье шипит от острой вспышки боли и мстительно сильно сжимает тяжело вздымающуюся грудь — но Аддамс этого недостаточно.
Не разрывая поцелуя, она нащупывает ручку ближайшей двери и тянет на себя. За дверью обнаруживается небольшая каморка, заставленная швабрами и ведрами. В другое время она, вероятно, предпочла бы более комфортный вариант, но внизу живота всё будто пылает огнём, и возбуждение заставляет быстро позабыть о неудобствах.
Каморка не запирается изнутри.
А может быть, у Уэнсдэй просто слишком сильно дрожат пальцы… Но она оставляет бесплодные попытки уже спустя пару секунд.
Ксавье сегодня явно не в настроении поддразнивать — резко развернув её спиной к себе и с силой вжимая в стену, он быстро запускает руку под платье. Когда его пальцы касаются клитора, у Аддамс вырывается первый приглушенный стон.
— Тише, — прерывисто шепчет он, зажимая ей рот ладонью. — Ты же не хочешь, чтобы нас застукали.
Но именно это осознание — что они буквально балансируют на лезвии ножа, находясь в незапертой комнатке, куда в любой момент может кто-то войти — заставляет пульсацию мышц многократно возрасти. Коснувшись клитора всего несколько раз плавными круговыми движениями, Торп слегка отстраняется. Она слышит позвякивание пряжки ремня, а в следующую секунду Ксавье рывком задирает её платье. Уэнсдэй до крови прикусывает губу, пытаясь сдержать стон, когда чувствует, как его напряжённый член упирается в бедро. Мощный выброс адреналина усиливает ощущения.