Это была темно-синяя футболка «Паддлмир Юнайтед».
— Извини. Я не ношу это с четвертого курса и подумал, что она подойдет…
— Все в порядке, Римус, — заверила она его, просто счастливая, что есть что надеть. — Я пойду быстро переоденусь.
Вернувшись в свою маленькую комнату, она сняла испачканный свитер и натянула футболку через голову. Было немного свободно, но сойдет. Кроме того, она не пыталась произвести впечатление на кого-то своей внешностью.
Римус также ждал ее.
— Готов идти? — спросила она, с большим энтузиазмом и последовала за ним из квартиры, вниз по пяти лестничным пролетам. Прохладный ночной воздух ударил ей в лицо и прогнал всю паутину, которая осела в ее сознании за долгое лето. Короткая прогулка в паб оживляла.
— Почему ты решил жить в маггловском Лондоне? — удивленно спросила Гермиона. Римус и Сириус никогда раньше об этом не упоминали.
— Думаю, это было похоже на приключение, — сказал он, придерживая перед ней дверь. — И, ну, ты видела камин. Было легко установить связь с камином, и это в нескольких минутах ходьбы от Министерства.
Гермиона была удивлена, обнаружив, что паб почти пуст, но она легко заметила Сириуса. Он выглядел гораздо лучше, чем она ожидала. В его лице действительно было определенное высокомерие, присущее всем Блэкам, но его серые глаза были разрушительны, а его лохматые черные волосы вызывали у нее желание провести по ним пальцами.
Может быть, он не слишком преувеличивал, когда рассказывал Гарри и Рону истории из своей юности.
— Лунатик завел себе пташку! — его громкий голос прогрохотал через бар.
Гермиона улыбнулась розовым щекам Римуса.
— Сириус, ты не узнаешь Гермиону? Ты познакомился с ней в школе, — сказал он с особой значительностью в голосе.
Его глаза комично расширились, когда он понял, кто она такая.
— Ах, так ты проснулась? — сказал он, почесывая подбородок.
— Я проснулась сегодня утром, — тихо сказала Гермиона, немного обескураженная тем, что так много людей наблюдали за ней, пока она спала.
— Гермиона, это Сириус, — представил их Римус. — Дамблдор спросил, не примем ли мы Гермиону на некоторое время. Ей нужно свести концы с концами. Я поселил ее в комнате Пита.
Ей хотелось посмеяться над тем, как быстро они согласились принять в свою квартиру совершенно незнакомого человека. Но это были еще первые дни войны, и они не знали, какой уровень недоверия обязательно наступит в последующие годы.
— Добро пожаловать! — бодро поприветствовал Сириус, прежде чем обнять ее за плечи. Он подвел ее к столу, за которым они сидели. — Гермиона, это другой наш сосед по комнате, Джеймс.
Джеймс самодовольно ухмыльнулся со своего места, небрежно откинувшись на спинку кабинки.
— Привет, — поприветствовал он ее, не задумываясь.
Гермиона почувствовала, как остановилось ее сердце.
Она не была уверена, почему не подумала о том, что встретится с родителями Гарри, но она была здесь. Все говорили, что Гарри выглядел точно так же, как его отец, но с глазами матери. Гермионе пришлось не согласиться с этим.
У Джеймса действительно были спутанные черные волосы, которые, казалось, не могли лежать ровно, но все в нем излучало дерзость, чего Гарри никогда не делал. У него, казалось, была более развитая мускулатура, широкие плечи. Гарри всегда был стройным, вероятно, из-за плохого питания в детстве, от которого он так и не смог наверстать упущенное. За круглыми очками Джеймса виднелись ярко-карие глаза.
Самая большая разница между ними двумя заключалась в том, как уверенно вел себя Джеймс. То, как он осматривал ее сверху донизу, самоуверенный и снобистский, все это было чем-то, чем Гарри и не надеялся обладать.
— Приятно познакомиться, — сказала она, пробираясь к стулу и усаживаясь напротив них.
Сириус и Римус вернулись в бар, чтобы заказать напитки, так что она осталась с отцом своего друга. Она чувствовала на своем лице его взгляд, почти изучающий ее. Желая прервать молчание между ними, Гермиона решила заговорить первой.
— Итак, где Лили? — спросила она. — Убежала в туалет?
Лицо Джеймса мгновенно изменилось с добродушного на раздраженное.
— Я понятия не имею, где Лили, но я бы точно не стал приглашать ее сюда, — резко сказал он.
Гермиона была ошеломлена внезапной вспышкой, но решила, что он, должно быть, шутит.