Неуверенно стучусь в дверь ее домика, прислушиваясь к звукам внутри. Ни звука. Она не отвечает.
— Ангелика. Это Маркус, — подаю голос, чтобы она поняла кто это.
Она не отзывается, и я в недоумении. Возможно, она не пошла сюда, а гуляет. Принимаю решение поискать её. Где же она может быть? Во мне начинает подниматься волна беспокойства. Тут же слышу, шорох и иду на звук. Обхожу бунгало и вижу Ангелику. Она сидит, оперевшись о стену спиной и смотрит вдаль на спокойную, лазурную гладь океана. Ее руки механически пересыпают песок. Каждая песчинка просачивается между её тонких пальчиков и, подхватываемая ветром, снова возвращается в свою вселенную.
Не говоря ни слова, сажусь рядом с ней. Некоторое время мы просто молчим, слушая умиротворяющий звук океана. Небольшие прибрежные волны омывают пляж, даря сокровища глубин. Птицы кружат над поверхностью, завораживая своим полетом.
— Знаете, Маркус, я ведь с детства привыкла к таким нападкам, издёвкам и смешкам от одноклассников, — тихо начала Ангелика. — Только в колледже мне стало легче. Там я чувствовала себя хорошо, потому что со мной учились такие же любители рисовать, тонко чувствующие окружающий мир и выражающие свои эмоции на бумаге и холсте.
Смотрю на её прекрасный профиль и впервые не знаю, что сказать. Её близкое присутствие стало напрочь отключать мои профессиональные навыки.
— Ведь дизайнеры, художники и просто люди искусства немного не от мира сего, — продолжает она. — Их часто не понимают. Многие из них остальным кажутся людьми со странностями. Но если это целая группа, одинаково мыслящих творцов, ты уже не белая ворона. Понимаете?
— Да, я понимаю вас.
— А вот другие нет, никогда не понимали. Ни отец, ни Альберт никогда не понимали мою страсть к рисованию, но потом я нашла себя в дизайне. Папа помог открыть фирму, и я вкладывала в неё время и душу. Но для себя я всё равно продолжала рисовать. А когда фирма поднялась и стала успешной, тогда все стали меня хвалить, но времени для моей страсти у меня не осталось.
— У вас действительно талант, и я считаю, что вы ни в коем случае не должны бросать творчество. Делайте то, что вам доставляет удовольствие, и вы не заметите, как жизнь заиграет другими красками, — Ангелика поворачивается ко мне и внимательно смотрит. — Научитесь жить не только для других, не пытайтесь быть удобной для отца, для кого-то ещё. Будьте собой.
— Это возможно?
— Конечно, — улыбаюсь ей. — Многие отдали бы все за возможность так четко выражать свои мысли на холсте. Например я, — протягиваю ей свой рисунок, который захватил с собой. Ведь я рисовал ее. Не так профессионально, не так детально, но думаю, она поймёт.
Ангелика берёт в руки рисунок и вглядывается в моё творение. Вижу, как ее брови взлетают вверх, а улыбка проявляется на грустном лице. Да, правильное решение, это то, что ей сейчас нужно. Она понимает, что не только её мысли занимала наша прогулка на пляже.
— Это я? Вы меня просто удивляете. Невозможно быть настолько талантливым во всем, Маркус, — она переводит свой взгляд, и я тону в ее бездонных глазах.
— Вы ещё не знаете, как я танцую, — шутливо говорю я, и она поддерживает меня. — Как вы смотрите на то, чтобы прогуляться в город?