Встречаюсь с ним взглядом и вот тут случается диссонанс. Нильсон смотрит на меня со странным ликованием, надеждой даже. С хера ли столько радости?
Боковым зрением отмечаю, как Тоб прислоняется к стене и дверь в камеру захлопывается.
— У меня есть компромат на ваших конкурентов. Они закупают дешевое сырье на черном рынке, а продают его под известным брендом и за большие деньги. Отдайте эту информацию в СМИ, и они банкроты, — заявляет Нильсон.
Склоняю голову набок и внимательно смотрю на него. Человеческая находчивость и наглость поразительные вещи.
— Взамен вы снимаете с меня обвинения, я выхожу и тихо покидаю город, клянусь, — продолжает удивлять Кристиан.
— У тебя хватает наглости торговаться со мной после того, как ты пытался меня одурачить, а потом угрожал Эстер, — чувствую, как снова начинаю закипать.
— Я не пытался тебя одурачить. Это бизнес, я его веду как умею. Был не прав, виноват, признаю.
— То есть по-твоему бизнес-партнеры так и ведут дела? Кто кого поимеет первым? Так не бывает, Нильсон. Репутация очень важна. Раз просрешь, уже не восстановишь. Ты свою благополучно потерял. Из-за собственной тупости, жадности и лжи.
— Все мы не без греха. Только кому-то это с рук сходит почему-то. Взять хотя бы твою подружку. Милая Эстер не так уж и невинна, так ведь. Она собиралась слить мне информацию про журнал, в котором работала. Это честно, по-твоему? Или у нее иммунитет, потому что она ноги перед тобой раздвинула?
Это, блять, финиш. Ненавижу ложь и клевету даже в мелочах. В два шага преодолеваю расстояние между нами, хватаю его за грудки и впечатываю в стену.
— Ты, я смотрю, вообще краев не видишь.
— А ты не в курсе что ли, ее выходок, поэтому бесишься? — Кристиан пыхтит, держит меня за запястья и пытается оторвать от себя, — она же знала, где вся нужная мне информация находится. Лундт, осел, хранил ее в столе. У меня был доступ к камерам видеонаблюдения, и она точно входила к нему в кабинет в одну из суббот. Провела минут десять. Достаточно, чтобы сфотографировать пару файлов.
Отрываю его от стены и впечатываю еще раз. Легче не становится. Ярость внутри меня разгорается все сильнее. Кристиан стукается головой, из носа начинает течь кровь, и только я собираюсь приложить его еще раз, как на плечо ложится рука друга.
— Йен, остынь.
Вдох-выдох. Помогает слабо, вонь только усугубляет дело. Тобиас прав. Если останусь здесь еще немного, то точно покалечу этого слабоумного.
Разжимаю кулаки и Кристиан съезжает по стене на пол. Пытается вытереть кровь с лица, но только размазывает ее, делая собственный вид только хуже.
— Йен. Пошли, — друг стучит в дверь, и та тут же открывается.
— Еще раз напишешь Эстер, приеду и закончу начатое, — разворачиваюсь и иду на выход.
— Я прав, — Кристиан сплевывает на пол кровь, — прав.
Дверь камеры захлопывается, а я сжимаю и разжимаю кулаки, пытаясь успокоиться. Мысли кипят. Нильсон не может быть прав. Даже если Эс что-то и собиралась сливать ему поначалу, то потом бы наверняка мне призналась. Я спрашивал, она сказала, что нет.
— Это правда? — Не сразу понимаю, что Тоб обращается ко мне.
— Что?
— Эстер в чем-то замешана? Это может стать уликой против нее. Если записи сохранились и Нильсон ими воспользуется.
— Это неправда. Закрыли тему, — рублю сходу все предположения.
Тоб на резкость не реагирует. Мельком отмечаю удивление в его взгляде и все. И снова понимаю друга. У меня нет привычки психовать и что-то доказывать на эмоциях.
И тем не менее назойливая муха в голове продолжает жужжать. Сколько бы я себя не убеждал, что Кристиан оклеветал Эстер, спокойнее будет, если я еще раз спрошу, а она еще раз скажет нет.
Нет, ничего не было и она мне не врала.
Набираю ее номер, пока выходим из участка, но в ответ короткие гудки. Скинула. Следом приходит сообщение «На встрече по поводу интервью».
На свежем воздухе немного успокаиваюсь. Мы обсуждаем несколько деловых вопросов с Тобом по пути в офис. Работа отвлекает, это факт. Дождусь Эстер и заберу со встречи.
Уже на месте смотрю несколько документов по работе, проверяю отчеты. Мельком бросаю взгляд на телефон, но Эстер не перезванивает.