Лиам попался под горячую руку, мы просто использовали друг друга. Он видел, как мне плохо, как я реагирую на каждое его прикосновение, и все равно продолжал. И он… Пошел к черту! Он чувствовал все. Жил со мной из жалости. Ответственность за меня после смерти папы, а за короткий срок они стали друзьями, давила ему на плечи. Это требовало храбрости — жить с тем, кто тебе совершенно не нужен.
Затем Макс появился на горизонте. Я почти закончила справляться со всем этим. Вина, что я не успела попрощаться и рассказать папе обо всем, что лежало на душе, и глубокая утрата едва не сломили меня. Потеря того, кому с рождения отдала свое сердце, причиняет больше боли, чем вся жестокость жизни. Теряешь частицу себя и уже никогда не сможешь ее вернуть.
Макс пошатнул мое душевное равновесие, с него все началось. Это его вина.
— Из-за чего так злишься? Расстроена, что помешал вам веселиться?
— Я прекрасно знаю, из-за кого я расстроена. Из-за того, кто ушел на два чертовых года. Просто исчез, забрав у меня надежду.
Он прохрипел:
— Не смей пытаться свалить все на меня! Ты истерила, пыталась манипулировать мной. Тебе нужно было всего лишь дать чуточку свободы своим чувствам. Злись на саму себя.
— Ты не написал и не позвонил мне ни разу. Тебе совершенно на меня наплевать!
Его голова отклонилась назад. Он взревел, сжимая кисти в кулаки.
— Я не умею просить, слышишь, и никогда не попрошу. Выбора н-е б-ы-л-о. Бизнес или что, мать твою? Чтто… Любовь, в которой мы клялись? Дружба? Ее физически не могло быть! Мы расстались, совершенно не обещая друг другу НИЧЕГО.
— Ты первый придумал для нас эту игру, и мог бы…
— Ждала меня? Недолго и горевала, запрыгнув в койку к первому встречному.
— У тебя постоянно все сводится к…
— Ты слишком, черт возьми, упряма!
— Как и ты! А если бы я считала дни до твоего возвращения, — проорала я, — ты бы все еще был там, жил своей жизнью, пока я здесь кусаю локти от скуки и сижу старой девой. Ты не был монахом. Не смей упрекать меня в грехах, когда сам не ангел. У меня не было отношений. Ты старше и опытнее, мог бы объяснить все.
— Все, что я делал, — жил одним днем. Наивная и упрямая красивая девочка встретилась на моем пути. Я не хотел ломать тебя. Мне необходимо было идти вперед. Получилось, как получилось. Жалею я? Нет. Иначе всего, чего я достиг, не было бы. Надо жертвовать всем или ждать, пока удача уйдет.
— Тебе понравилось трахаться с ним? — грубо рыкнул он.
Я покраснела. Он исчез, затем появился, как ревнивый муж при измене. Больше никаких недомолвок. Я хотела знать, где он был и чем занимался. Возможно, у нас получится стать друзьями, ведь разговаривать по телефону у нас выходило лучше всего.
— Я не люблю его. Это просто секс, похоть. Моей боли не было конца. Лиам был лишь спиртным, я просто употребляла его. А тебе понравилось трахать ту, в белом платье?
— Для меня секс давно стал обыденностью, пылью, — свирепо сказал он.
Я просто хотела, чтобы все это прекратилось: депрессии, слезы, разбитые мечты. Мне просто нужна любовь. Макс прикоснулся ко мне. Я огрызнулась и попыталась отстраниться, но он привлек меня в свои объятия. Я нуждалась в защите и так долго этого ждала.
Внутри меня большая, воспаленная рана прорвалась внезапно, словно ее проткнули иголкой. Я высказала все, что о нем думаю. Била его кулаками, рычала и лягалась. Проклинала себя, и его, и вселенную за то, что так дерьмово все получилось.
Он стойко выдержал мои никчемные попытки нанести ему увечья. Наблюдал за мной напряженным взглядом. Моя ярость испарилась. Я поникла, глядя на него сквозь выбившиеся из прически пряди волос. Хотела извиниться, но вместо этого вышел клокочущий звук, превратившийся в вой. Он укутал своими объятиями сильнее.
Я уткнулась в его шею, громко всхлипывая. Ворот его рубашки промок. Заметив на нем размытые черные пятна от туши, я начала смеяться. Надо же, так непривычно. Мистер брутальный костюм весь в соплях и разводах от косметики.
— Надолго приехал? — Наконец спросила до боли интересующий вопрос.
Он застыл, и мое сердце камнем бухнуло в груди. Я отстранилась и посмотрела на него. Макс заправил прядь за мое ухо и отвел в сторону глаза.
— Как только решу все дела, сразу вылетаю обратно.